Но многие до сих пор помнят кадры вскрытия пришельца, проводимые в одной из лабораторий «Зоны-51». Пленка являлась подлинником и была обнародована после утечки информации с базы. На ней действительно показано препарирование существа внеземного происхождения, которое погибло при столкновении с поверхностью Земли.
Однако до последнего времени никому не было известно о втором «пассажире» рухнувшего летательного аппарата. В одном из герметичных отсеков военные обнаружили странный камень, длиной около метра, по виду напоминавший кокон. Проведя ряд анализов (в том числе поверхности кокона на наличие органической составляющей), ученые пришли к выводу, что внутри находится живой организм.
Но дальше этого они не продвинулись. «Камень» не реагировал на внешние раздражители: в вопросе не помогли ни радиоактивное, ни спектральное, ни рентгеновское излучения. К тому же кокон не удавалось ни просверлить, ни распилить. Об его поверхность стачивались сверла с алмазным напылением, выходили из строя гидравлические ножницы. Но, вопреки всему, из самого сердца «камня» исходило тепло. И это было удивительно.
Больше тридцати лет ученые бились над разгадкой тайны кокона, получившего прозвище «Яйцо дракона», но земные технологии оказались неэффективными при его изучении. Затем какому-то умнику пришла в голову идея: раз кокон внеземного происхождения, то и опыты над ним необходимо ставить вне Земли. Он мог инициироваться в условиях космической радиации или под воздействием пресловутой темной материи, о которой никто толком ничего не знал. Теорий было предостаточно, среди них проскакивали и такие, как фотонный ветер, античастица и батарея Бирманна1. Скрипя зубами, правительство США подготовило доклад российской стороне и запросило разрешение на внеочередную экспедицию на орбитальный комплекс «Мир» астронавта Джейка Роджерса с целью проведения эксперимента над внеземной формой жизни. Отказать было невозможно. В противном случае американцы грозились прервать контракт на финансирование.
Вот так и оказался пришелец на борту орбитального комплекса.
В тот день Центр управления полетами поздравлял бортинженера Голикова с днем рождения.
«Я рад, что в такой день нахожусь в космосе», – отвечал он на поздравления. – «Для меня это целое событие».
«А я люблю его», – радостный голос доктора Архиповой, а затем ее веселый звонкий смех изливались из динамиков.
У них закрутился роман. И вскоре они должны были вернуться на Землю.
Вторые сутки вокруг станции кружила МТКС «Шаттл», выравнивая орбиту и готовясь к стыковке. На ее борту находились припасы, научные образцы, сменный экипаж во главе с командиром Ставридовым и американский астронавт Джейк Роджерс. В десять часов вечера по московскому времени