Молодец, девочка, я в тебе не ошибся. Даже в такой ситуации последнее слово всегда за тобой. Уверен, наш брак точно не будет скучным.
Глава 4
Даниэла
Разговор с отцом и потенциальным женихом высасывает все мои силы. Хочется орать и биться в истерике. Это я там, в кабинете, держалась, стараясь не показывать виду, как мне страшно. А сейчас меня всю колотит и хочется вытошнить из себя этот день.
Вылетаю из кабинета отца, не забыв от души хлопнуть дверью напоследок.
– Даниэла…– шокированно тянет в спину секретарша отца, но я не останавливаюсь, лишь махнув себе за спину рукой, мол, не сейчас.
Не дожидаясь лифта, по пожарной лестнице сбегаю вниз, лишь бы скорее покинуть это здание. На улице оглядываюсь по сторонам и примечаю небольшую аллею. Перебегаю дорогу, не обращая внимания на свет светофора и злые сигналы водителей.
– Дура! Что творишь! – орет один из них, опустив стекло. – Я чуть тебя не сбил!
Лучше бы сбил. Потому что в душе такая воронка от предательства, что жить не хочется.
Опускаюсь на первую попавшуюся скамейку и смотрю на землю строго перед собой.
Я не понимаю, как отец может так поступить с единственной дочерью. Ему плевать, что со мной будет. Ему плевать, что садист Третьяков мог довести если не до могилы, то до психушки точно. Не понимаю, как можно распорядиться жизнью собственного ребенка…вот так. В голове не укладывается, что это происходит со мной, в моей реальности!
Да, мой отец никогда не был образцовым. Его часто не было дома. Он все время пропадал на работе. Говорил, что растит второго ребенка, и он более проблемный, чем я. Папа никогда не читал мне сказок перед сном, не ходил в кино, не учил кататься на велосипеде. Да даже в отпуск на море ездил несколько раз на моей памяти. И то либо спал, либо работал в номере.
Ответ, почему отец продает меня во благо собственной компании, лежит на поверхности.
Он просто меня никогда не любил.
От этого бьющего наотмашь понимания я задыхаюсь. Меня буквально скрючивает пополам и хочется орать от боли. Вот только это, как и лекарства, как и врачи, не поможет.
Сгибаюсь, обнимая себя за коленки, и дышу. Хочется, как в детстве, когда я болела, чтобы мама села рядом и обняла, пока не спадет температура.
Мама!
Вот кто поможет мне! Согреет, выслушает и обязательно убедит отца в том, что он поступает, как варвар.
Подскакиваю на месте и вынимаю телефон из кармана, чтобы вызвать такси. Благо, машина находится сразу и ждать всего две минуты.
Едва переступаю порог дома, торопливо скидываю ботинки, бросаю куртку прямо на пол.
– Мама! Мамочка! – заглядываю в комнаты по пути и буквально врываюсь на кухню.
Мама оборачивается, вытирая руки о передник. Окидывает меня взволнованным взглядом и делает шаг навстречу.
– Дана? Что случилось, дочь? На тебе лица нет!
Кидаюсь маме в объятия, прижимаясь всем телом, и обнимаю изо всех сил.
– Мамочка!