На ее лице краснели пятна. На опознании я ясно видел их на экране монитора. Уже хотел спросить у судебного медика, что это за пятна, но внезапно понял, что и так все знаю. Август, раскаленный асфальт – элементарно, Ватсон. Моя жена, упав, получила ожог.
Уайзер поднялся, увидел подъехавшую машину «скорой помощи» и побежал к ней. Протолкался сквозь толпу и схватил одного из санитаров, вылезших из кабины.
– Там женщина! – Уайзер указал на автостоянку.
– Парень, тут у нас две женщины, да еще и мужчина. – Санитар попытался вырваться, но Уайзер держал его крепко.
– О них пока можно забыть. В общем, они легко отделались. А вот женщине совсем плохо.
Женщина умерла, и я готов спорить, что у Уайзера не оставалось в этом ни малейших сомнений… но он умел отличить главное от второстепенного. Отдадим ему должное. Короче, он убедил прибывшую медицинскую бригаду последовать за ним, несмотря на крики Эстер Эстерлинг и недовольный ропот толпы.
Когда они подошли к моей жене, врач «скорой» полностью подтвердил предположение Уайзера.
– Господи! – вырвалось у санитара. – Что с ней случилось?
– Скорее всего сердце, – предположил врач. – Она переволновалась, вот сердце и не выдержало.
Но Джоанну подвело не сердце. Вскрытие показало аневризму, с которой она жила неизвестно сколько лет, может, и пять. А вот когда она побежала через автостоянку, истонченный сосуд не выдержал и лопнул, как воздушный шарик, заливая кровью жизненно важные мозговые центры. Смерть, возможно, не была мгновенной, сказал мне помощник патологоанатома, но наступила очень быстро… и Джоанна не страдала. Перед ее глазами все почернело, а ощущения и мысли исчезли еще прежде, чем тело коснулось асфальта.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, мистер Нунэн? – Помощник патологоанатома тактично отвлек меня от застывшего лица и закрытых глаз на экране монитора. – Есть у вас вопросы? Я отвечу на них, если сумею.
– Только один. – Я коротко рассказал ему о том предмете, что она купила в аптеке перед самой смертью. И задал вопрос.
Дни до похорон и сами похороны я помню смутно. Яркое воспоминание осталось только одно – я сижу на кухне, ем шоколадного мышонка Джо и плачу… плачу главным образом от того, что знаю – скоро от вкуса шоколада не останется и следа. Плакал я и еще один раз, через несколько дней после того, как Джоанну зарыли в землю. Об этом я вам коротко расскажу.
Меня порадовал приезд родственников Джо, а особенно прибытие ее старшего брата, Френка. Именно Френк Арлен – пятидесятилетний, краснощекий, с брюшком, шапкой черных волос, неподвластных седине, – все и организовывал… даже поцапался с владельцем похоронного бюро.
– Я не могу в это поверить, – честно признался я ему после похорон, когда мы сидели за столиком в баре и пили