Лялин попытался провернуть колесо – никак. То ли заржавело, то ли заклинило. Он снял с себя куртку, обернул ею штурвал, изо всех сил потянул его сначала вправо, затем влево. Через полминуты повторил попытку. Наконец дверь выдохнула стравленным воздухом и распахнулась. Внутри – сырость, вонь и темнота.
– Свети! Что застыл на пороге? – вскинул подбородком запыхавшийся опер.
Белорус прошел вперед. Яркий луч фонаря вырвал из мрака три больших резервуара, стоящих на метровых подставках, один – на пять кубов, два других – на три. Мужчины подошли ближе. «Техническая», – гласила надпись на пятикубовом, «питьевая» – на остальных. На каждой емкости – стеклянная трубка, демонстрирующая уровень воды в цистерне.
– Ну, вот и ладушки! Запас живительной влаги нам не помешает. А потому что без воды…
– … и не туды, и не сюды! – подхватил белорус старый киношлягер.
– Пральна, Ваня, дай пять!
Тот освободил от фонаря правую руку, хлопнул ладонью о ладонь Юрия, и они двинулись по лабиринту, который то и дело упирался в тупики. Мужчин восхищала четкая симметрия прямоугольных комнат, расположенных по обе стороны коридора и удивляла форма тоннеля, неоднократно изгибавшегося под углом девяносто градусов.
– Ни фига себе коридорчик, – присвистнул изрядно продрогший Лялин. – Сплошное приволье для диггеров! Здесь можно запросто снимать «Сталкера».
– Или «Сияние» Стенли Кубрика. С удовольствием бы сыграл у него Джека Торренса, – прохрипел Артист, являвшийся крупным знатоком отечественного и зарубежного кинематографа. – А вот и еще одна «Сезам, откройся!».
Помещение оказалось техническим залом, в котором находилась система очистки воздуха. Толстые трубы с вентиляционными фильтрами, множество приборов со стрелочками. Чуть дальше – дизель-генератор. На стене – какая-то инструкция. Ничего интересного, хотя…
– Иван, а что это за дыра слева в стене?
– Сквозная? Ннне знаю… – вытаращился тот. – Не исключено, что – портал в преисподнюю.
– Не чуди, – расхохотался опер. – Это – гермофорточка вентиляционной шахты. Туда только кошка и пролезет. А жаль…
– Если видишь в стенке люк,
Из него течет вода.
Не пугайся – это глюк,
Так бывает иногда, – просочился в комнату Паштет.
– Опять торчишь перед глазами, как забытая клизма? Че те надо, каторжанин?
– У меня к тебе влечение вплоть до умопомрачения, – оскалился Пашка. – Зуб даю на холодец, что не найдешь ты выхода из этих катакомб. Здесь все двери задраены, как на подводной лодке. Надо штурмовать вход в момент прихода чуркобесов. Эффект неожиданности, так сказать.
– Ты что – ниндзя, умеющий бегать по стенам? Обладаешь информацией, сколько их будет и как они вооружены? Тебе известно точное время появления бандитов? У тебя есть хотя бы перочинный ножик? Наша армия – полуживой служитель культа, чахоточный комедиант и полоумный Владик. Ни один вменяемый букмекер на нас в таких условиях не