Стоило девушке шагнуть под дождь, как тяжелые и холодные струи воды стали огибать фигуру спокойно идущей по выложенному брусчаткой проспекту валькирии. Навыки владения элементальной стигмой у Тесс за полгода выросли настолько, что она уже не замечала, как подстраивала стихии под себя, чтобы они никак не влияли на ее зону комфорта. А посему дождь, словно живой, огибал фигуру девушки и практически бесшумно растекался по брусчатке.
Вскоре валькирия дошла до длинного мемориала памяти. Огромные черные плиты в два человеческих роста и длиной в десять шагов с высеченными на них рунами имен павших. Последнюю плиту поставили совсем недавно, и имен на ней высечено было совсем немного, едва ли больше десятка. Вносили туда только авантюристов, сумевших подняться минимум до ранга рыцаря либо совершивших достаточно значимый для общества граней подвиг.
Первые три имени были ей до боли знакомы. Лучшая подруга. Соратница Эрнет Рыжая. Друг и последний ученик ее отца Кай эр Морган.
«Я найду всех тех, кто вас убил. И поверьте, они не умрут легкой смертью!»
Вскрыв бутылки, Тесс, пригубив одну, поставила их под мемориальную плиту точно под тремя именами.
«До встречи!» – мысленно попрощалась девушка и шагнула вглубь падающей воды.
Вскоре ее фигура скрылась за поворотом перекрестка, ведущего в частные жилые сектора.
Не прошло и десяти минут после ее ухода, как на том же месте появилась размытая тень женской фигуры. Она совершила несколько движений рукой, словно учитель, стирающий мел с грифельной доски. В тот же миг из двух бутылей стал вытекать дорогой напиток многолетней выдержки, а затем, словно живой, двумя струйками потек вверх по черной мраморной плите. Достигнув двух имен, жидкость заполнила высеченные в камне руны и впиталась в черный мрамор, словно в губку. Из списка исчезли два имени, словно их никогда и не было.
Когда Тесс стояла возле калитки отцовского дома, позади нее раздался тихий приятный женский голос:
– Не ищи их среди мертвых, не найдешь среди живых!
– Кто здесь? – Валькирия резко развернулась, окутавшись защитными навыками и активируя три стигмы поиска скрытого противника. Но вокруг, если не считать людей в жилых домах, не было ни единой души.
«Померещится же…»
Я не знаю сколько прошло времени с того самого момента, как я смог снова осознать себя. Дни? Месяцы? Годы? Воспоминания обрывочны. Последнее четкое воспоминание – миг жизни и смерти, когда мутно-золотистая слизь пожирала мое тело.
Щелк… щелк… щелк…
Клац… клац… клац…
Десятки и сотни костяных бродяг, словно ожившие поделки из кости на деревянном полу, в ожидании, когда ребенок либо раскидает, либо уберет свои игрушки.
И еще туман. Едва заметная серая дымка, пронизанная магической энергией,