Не то чтобы эта мысль свалилась на меня внезапно, она появилась в тот момент, когда я узнал, что Рэдж мертва… Нет, даже раньше. Когда она впервые не сняла трубку. Я просто придавил эту мысль, спрятал ее за возмущением, потом – за страхом, потом – за шоком. Но когда потянулись долгие бесцветные дни после похорон, мысль вернулась и постепенно обретала все большую власть надо мной.
Никто по-прежнему не знал, что случилось с Рэдж. Но я не сомневался, что, если бы я отправился с ней, все завершилось бы иначе. Почему я не поехал?.. Да потому что накануне мы с Рэдж вляпались в крупную ссору, самую серьезную за время нашей совместной жизни.
Нет, по мелочам мы цапались и раньше. Мы не из тех пар, в которых каждый день только и слышно, что «Ты моя бусечка!» – «А ты моя кукусечка!». На меня такое как рвотное действует, да и Рэдж не в восторге была. Мы спорили и не соглашались. И видит бог, если я вел себя как последний козлина, Рэдж дословно меня об этом информировала.
Наша первая и, как оказалось, последняя ссора была связана с ее папашей.
Собственно, большую часть жизни папаши у нее не было. Ее растила мать-одиночка, причем растила прекрасно. Тетя Оля умудрялась и воспитывать дочь, и строить карьеру хирурга, а для женщины это посложнее будет, признаю и снимаю шляпу. Сильная тетка была, волевая. Не скажу, что воспринимал ее как вторую мать – мне одной вполне себе хватает. Но я ее уважал, а для меня это главное. И когда она умерла, для меня ее смерть стала трагедией, моей собственной, а не из солидарности.
Отец у Рэдж тоже был, потому что даже такие самодостаточные женщины, как тетя Оля, пока не наловчились размножаться делением. Причем это был не отец классической модели «папа-летчик», а личность вполне известная. Тетя Оля сообщила ему, что беременна, и иллюзий на его счет не питала. Она как-то упомянула, что ей просто хотелось для своего ребенка «удачный набор генов», все остальное она могла предоставить сама.
На роль набора был торжественно избран известный в научных кругах археолог Арсений Батрак. Он прекрасно знал о планах Ольги насчет генетически удачного наследника, и ему было пофиг. Он запретил давать ребенку его фамилию, и Ольгу это вполне устраивало, потому что у нее имелась своя фамилия для своего же ребенка.
Ну а потом все эти споры перечеркнул я, дав их ребенку мою фамилию, но к основной истории это отношения не имеет.
Всем было бы лучше, если бы Батрак, предоставив гены известным способом, вообще свалил в закат и больше не показывался. Однако в нем вдруг взыграло любопытство – скорее научное, чем отцовское. Ему хотелось посмотреть, что там родилось с его подачи, и он начал навещать Рэдж. Не знаю, почему этому не препятствовала тетя Оля. Может, не хотела, а может, не могла, Батрак всегда был человеком влиятельным, а еще, по слухам, злопамятным и мстительным.
На ее удачу, интерес Батрака к ребенку был не слишком велик. Знатный наш археолог являлся только тогда, когда это было ему удобно, то есть не чаще двух раз в год. А когда Рэдж исполнилось