Не все услышали свист летящего с неимоверной скоростью плода – второй кокос приближался к лагерю. Невозможно было не поверить, что вновь вызвал его Феликс, потому как тот приготовился к встрече. Ребро выставленной перед головой правой кисти поместил перед ребром левой – и встретил несущийся на него плод. Мизинец и ребро ладони разрубили кокос пополам, а левая ладонь защитила лицо: половинки разлетелись и шмякнулись где-то возле частокола за спиной Феликса. Кокосовое молоко брызнуло ему на плащ, но внезапный порыв ветра обратил движение жидкости так, что она аккуратно вылилась в ту самую миску, где уютно дожидалась своего часа начинка первого кокоса.
– Судьба даёт шанс не каждому. Вы можете многому научиться, но помните: сперва надо стать настоящими людьми и лишь потом управлять судьбой – своей, чужой, даже судьбой страны…
Теперь ему поверили, кажется, все подростки. Они стояли, благоговея. Это уже не табуретку из деревяшек сколотить – это сила, физическая, моральная и ментальная. Все захотели научиться стать такими же, чтобы проучить обидчиков, добиться справедливости.
– Вы станете лучшими людьми, – говорил Феликс Констанц, но понимал, что сейчас они его не слышат.
Перерождение
Кристина
На ферме тот, кто не мог за себя постоять, не мог выжить. Ему приходилось в конце концов уезжать в город, чтобы устроиться на унылую работу по просиживанию штанов в офисе, или сгинуть, как, например, Пол Батлер – в ответ на любую обиду он не давал сдачу, не лез в драку и не доставал пушку, а вечером, после работы, шёл в бар и глушил своё горе, стараясь забыться. Так и забылся. И его уже почти все забыли, кроме Кристи, как он её звал, когда они играли в настолку перед сном, если дядя Пол не напивался сильно.
В их общем домике проживало в общей сложности пять рабочих, в основном, неудачников, отсидевших или просто остолопов – людей без будущего. Потому важно было среди своих не ударить в грязь лицом, сохранять честь и, если кто не так посмотрел, обязательно разобраться с ситуацией. Если же на стороне обидят, то весь дом, захватив оружие, придёт на выручку. Кроме Пола.
Пол Батлер пропускал мимо ушей насмешки, тычки и подзатыльники как от своих, так и от чужих. Это казалось так, что пропускал. Он их слышал, но никогда не отвечал. Он их помнил. Играя в «Монополию», Пол швырялся грубыми шуточками, когда игрокам приходилось платить за простой на его предприятиях, и хамил, если ему выпадало отправиться в «Тюрьму». И шутки, и дерзости были точными