– Юрок, – как ни в чём не бывало начал вещать Попугай, словно радио Старших, – сегодня Децл для тебя на хате публичное примирение устраивает. Он сказал, что ты держался молодцом и пацанов не выдал. Короче, после школы иди на Ленина 34, квартира 5. Там ребята ждать будут. Я снова тебе советую прийти. Куда лучше, если ты с ними нормально закорефанишься.
– Ага, и буду я подошвой типо тебя, да?
– Ну а ты что хочешь? Мы пока не старшаки. Какой у нас выбор? Лучше так, чем огребать каждую ночь. Или тебе спать не охота?
– Я их ненавижу. Пусть лучше бьют! – Откуда-то взялась и ярость, и уверенность в правоте. Наверное, перед более слабым легче её показать…
Попугай пожал плечами, мол, ну адрес я тебе дал, и продолжил безучастно намазывать «Жемчуг» на жёлтые зубы.
По дороге в школу, на уроках и переменах Юрку мучил один и тот же вопрос: идти или не идти?
Вроде бы ничего страшного не должно там случиться, ведь это не стрелка и не воровство. Посиделки на хате у местных – обычное дело не только для Старших. Ты словно попадаешь в другой мир – настоящую квартиру, проникаешь в жизнь чужой семьи, в будни того, кто тебя пригласил. Того самого счастливого Миши или Димы.
Хотели бы снова повесить – так кто им мешал сделать это ночью?
Нет, это примирение. Но на каких условиях? Юрка не желал там появляться из-за этих пресловутых условий. Страх подчиниться страху, лживым улыбкам Старших, обещаниям поддержки – и тебя заставят идти на поводу.
Тогда зачем идти, если лучше остаться?
– Ларионов, я тебя спрашиваю! – Голос учительницы математики заставлял, казалось, сами окна звенеть, но Юрку только сейчас вывел из оцепенения. – Где домашнее задание?
Она нависала над его партой, последней в третьем ряду, за которой он сидел в одиночестве.
– Забыл, простите.
– Два! – прокричала математичка. – И родите… И я напишу докладную на тебя! Стыдно, что с таким умом…
А дальше Юрка снова отключился. С таким умом он хотел пойти на примирение с Децлом – это куда важнее. И, наверное, правильнее. Испытания лишь закаляют характер, так что лучше сходить, чем прятаться и жить вечно в страхе. Лучше сказать прямо, что он не будет никогда их посыльным, дворецким, доносчиком или бойцом.
Так Юрка и оказался сентябрьским днём на улице Ленина в поисках дома №34. Подлинная артерия города, она пролегала почти по всей площади, потому начало улицы терялось где-то в частных домах, тропинках, ведущих в овраг, и небольших, в полквартала, скверах. Тридцать четвёртый дом заприметил сразу – единственная двухэтажка, огороженная заборчиком из тонких крашеных досок высотой со взрослого человека. Железная калитка провела во двор, асфальтированный задолго до рождения Юрки – от асфальта осталась лишь галька и пыль. Посмотрел направо: возле дома располагался пышный палисадник. Подняв глаза выше, Юрка заметил в окне второго этажа ухмыляющуюся физиономию Децла. Тот махал ладошкой и указывал на единственную подъездную дверь.
Что же означала