Мы, тогда еще малые дети, шалили и веселились и никто из нас не предполагал своей судьбы, часто горькой и невеселой.
Как давно это было…
Мы называли их бабочками. Маленькие и бесстрашные летуны оказались доверчивы и разумны. Легко приручаясь, они уже через несколько дней отзывались на лакомство и нехитрую детскую ласку.
Нам казалось тогда, что наши дерзкие детские мысли приводили их к нам, сквозь туманные леса и невысокие древние горы этого мира, позабытого на задворках галактики. Но взрослые отвечали, смеясь, что бабочки просто помнили запах “хозяев”, прилетая за щедрой наградой.
Запах? Не знаю, теперь не возьмусь с этим спорить, но одно лишь осталось бесспорно: эти маленькие проныры находили нас где угодно, принося коротенькие, но очень важные нам сообщения. Мысленно.
Фразу, длиной в один вздох. Среди них были те, кто мог передать даже письмо, пусть короткое, но вполне полноценное. Настоящие гении, им давали свои имена, и все дети особенно их ценили.
Прилетая, такой важный посланец садился на человеческую ладонь, плотно прижавшись всем пушистым тельцем к гладкой коже, прикрывал свои огромные темные глазки. Замирал на секунду-другую и вот уже прямо в сознание адресата легким, тоненьким ручейком полилось сообщение друга. И никто больше не сможет его получить, “письмо” вскрыть невозможно: при малейшей попытке насильно поймать маленького “почтальона” бабочка умирала, свято храня наши тайны.
А ведь жить они могли очень долго…
Эту посланницу, спрятавшуюся в нише стены, прямо у входа в купальню, я тут же узнала: пушистое черное тельце, покрытое крупными алыми выростами, сильные красные перепончатые крылья, кожистые черные лапки, покрытые редкими багрово-красными шерстинками, умное темнокожее личико. Флай, как мы ее единодушно прозвали. Тревожный посланник от Диля.
Что там еще может случиться?
Дружочек ты мой беспокойный, зачем?
Стряхнула секундное оцепенение, чуть растерявшись.
– Куста, мне надо остаться одной и подумать.
Я резко преградила путь ей в купальню, собой заслонив мою маленькую посланницу.
Старуха нахмурилась. Пришлось ей объяснить.
– Сегодня – самый важный день в моей жизни, ведь так? Обет – это очень серьезно. Мне нужен сеанс медитации, чуть позже ты можешь зайти и проверить. Или жаждешь опять подвести благодетелей Рейн? Алана тебя не простит.
Возразить было нечего и она нехотя отступила. Это я очень скоро покину и замок и все эти земли, а ей еще верно служить этому прайду. Можно лишь посочувствовать Кусте, наверное. У меня сделать это не получилось совсем.
Дождавшись, когда наконец затихнут громкие шаркающие шаги в коридоре, (ведь специально так топала, старая ведьма!) я сделала пару бесшумных шагов и кончиком пальца коснулась спинки пушистой малышки.
Бабочка