– Как ты лихо научился-то!
– Я так-то третий год холостякую.
– И че, обратно в семью неохота?
– С Авдотьей? Не-а. А тебе чего, охота?
– Я пока не понял, но когда на меня постоянно не орут и не трахают мозги, кажется приятным. Начинаю привыкать к этому.
– Это ты погоди! Еще все прелести холостяцкой жизни не ощутил.
– А чего там?
– Всему свое время, мой друг! С минусами разберись для начала.
– Ага, с бытом-то я еще худо-бедно разберусь, а вот с бабками надо чего-то решать. Раньше Женька была кормилицей.
– А че, книжки твои в самиздате не продаются?
– Да разве ж это деньги? Рубль если в месяц упадет, так вообще хорошо.
– Непризнанных гениев чтят после смерти. Не думал о самоубийстве? – заржал Лёвка.
– Да иди ты! Хотелось бы сейчас какие-то дивиденды получать. Я вот чего подумал – буду комнату сдавать.
– Ты хоть знаешь, на что подписываешься?
– А есть варианты?
– Да не особо.
– А сколько с этого можно заработать?
– Ну десятку.
– М-да-а-а! Маловато!
– Тебе по-любому придется устраиваться на работу.
– Куда? На завод я больше не вернусь. Пошли они в жопу.
– Ну в такси. Права-то у тебя есть.
– Ага, есть у меня знакомый таксист. Ездит на арендованной тачке. По четырнадцать часов баранку крутит по московским пробкам. Семь дней в неделю. Это что, жизнь, что ль?
– Ну да, ломовая работа. На склад можешь пойти.
– Лёва, я сейчас обижусь на то, что ты не ценишь мой мозг. Ты как писатель должен меня понимать – ручками, особенно моими кривыми, работать не хочется.
– Лей давай! А чего с газетой той, ну где ты неделю работал?
– Я ж их послал, когда потратил десять штук на поездку на Селигер, а компенсировать этот жирный главред отказался. Ладно бы по своим делам, но нет. Я расследовал дела секты по саморазвитию.
– Виталя, ты их там ножом чуть не пошинковал.
– И что? Они хотели меня утопить. Их главный орал: «Омойте его в озере, ему надо смыть негативную энергетику!». Я им че, Муму? В озеро меня! Херушки!
– Так ты ж материал-то никакой и не добыл.
– А что, моего рассказа им было мало?
– Журналистские расследования работают немного по-другому!
– Не буду больше ничего расследовать! – буркнул я и бухнул рюмкой о стол.
– Ты не пыли! Им рассказы твои нравятся. Тем более главред у них тоже еврей. Вы ж своих не бросаете!
– Лёва, не начинай свою антисемитскую тему! Тем более у нас как-то не задалось с ним. Помнит поди, как я его на хер послал при всех его сотрудничках.
– Молчу, молчу! Ты, главное, начни с чего-нибудь! Хоть как-то зарабатывать.
– Платоныч, дай пять тысяч в долг.
– Я не это имел виду.
– Коновалов! – грозно рявкнул я и показал жест отнимания денег. – Давай деньги! Кошелек или жизнь!
– Ты на меня тут не ори, разбойник кухонный.
– Лёва, ты друг мне или не друг? – сменил я тон на более вежливый. – Я вот сдам комнату и сразу тебе все отдам, клянусь Посейдоном.
– А