Самолет вырулил с полосы и остановился у низких приземистых строений военной базы.
– Прибыли, – бодро произнес пилот, выйдя из кабины. – Вас там встречают, – как-то грустно добавил он, увидев мое состояние.
Я едва заметно кивнул и поднялся с кресла. Последние шаги по салону я сделал с чувством, что иду на эшафот. Люк распахнулся, открыв ступени мокрого трапа. В салон потекли тонкие струйки, замочив напольное покрытие.
Я шагнул на трап и увидел одиноко стоящую фигурку. От ее вида мое сердце сжалось, и к горлу подступило что-то, предательски его стиснувшее. Внизу, кутаясь в серый военный плащ, стояла Вика. Кроме нее на залитом дождем летном поле никого не было.
Я спустился и медленно подошел к ней. Вика несколько секунд смотрела на меня каким-то изучающим взглядом, а потом бросилась и крепко обняла, словно убедившись, что я тот самый. Я приобнял ее принялся гладить мокрой ладонью по волосам под капюшоном. С души испарился камень, который совсем недавно материализовался там, невыносимо давя на желудок. Я вдруг понял, какого это, когда тошнит от страха. Но теперь уже все было хорошо. Я дома. Со мной любимая, и где-то рядом есть друзья, которые напоят горячим чаем, выслушают все истории. Не важно правдивые они или нет.
– Пойдем! – перекрикивая шум дождя сказала Вика. – В казарме нас ждут.
Я кивнул, соглашаясь. Пилот с борт-проводником, вышедшим следом за нами из самолета и техником, подкатившим трап, направились в противоположную от нас сторону. У них были свои дела. Самолет так и остался мокнуть под дождем и дожидаться, пока за ним придут и откатят в теплый закрытый ангар.
В казарме было шумно. Еще подходя к двери я услышал голос Валеры, смех и возгласы Стэйси, ворчание Николай Иваныча. Судя по всему, за дверью собрались все. Я слегка притормозил у двери, но Вика улыбнулась и подтолкнула меня в спину.
Шаг, и мы оказались в ярко освещенном помещении. Капли дождя, стекая с нашей одежды, моментально образовали маленькие лужицы под ногами. Разговоры стихли. Все смотрели на нас. Но ни в одном взгляде не было осуждения, только любопытство и готовность слушать. Я был в окружении друзей и почувствовал это. Здесь не нужно было заботиться о том, что и как говорить, скрывать что-то, плести интриги. Мне сразу стало хорошо и я улыбнулся.
– Привет! – поздоровался я и поднял руку в приветственном жесте.
Со всех сторон раздались голоса, каждый на свой манер приветствуя меня. Подошел Валера и пожал руку. Остальные ограничились кивками. Даже Стэйси, вопреки ожиданиям, осталась сидеть рядом с Николай Иванычем, который по-хозяйски обнимал ее за плечи.
– Рассказывай, что там! – выпалил Валера, не имея сил дольше ждать.
– Валера, – укоризненно одернула его Маша.
– Ах, да. Как долетел? – быстро исправился мой