И вот в разгар этих тягостных размышлений и зазвонил телефон.
Твою мать! На этого мента стоит четкий сторожок. На все паспорта! При любом его выезде из России в Америку Лисицын должен получить уведомление. И ни хрена. Как?
С другой стороны, не просто ж так он позвонил. Надо докладывать.
Разведчик вышел из кабинета.
– Любочка, – это к секретарше консула, – я в канцелярию.
Любочка, лишь пару месяцев, как приехавшая с мужем в Штаты, кивнула. Странный он, этот Лисицын. То заболеет не вовремя, то опоздает, то наоборот, раньше с работы сбежит. В канцелярию он, как же. До конца рабочего дня теперь точно не появится, а работу за него другие делать будут. Муж, например. И чего этого бездельника четвертый год терпят? Или потому и терпят, что со всеми знаком и вискаря уже не по одной бочке выпил.
А Лисицын прямым ходом направился к скромному второму секретарю посольства. На столе его секретарши тоже скапливалась немаленькая папка бумаг на рассмотрение. Официальных. Сколько ждало в другом кабинете шефа, расположенном этажом выше, куда вход большинству сотрудников посольства был заказан, страшно было представить.
Семен Михайлович Арсеньев, мгновенно окрещенный местными острословами «Буденным», был переведен месяц назад из Намибии, возглавив направление «К»4 резидентуры. То есть как прямой и непосредственный начальник Лисицина.
Высокий, худой, немного нескладный русоволосый мужчина. Скромный, вот уж точно не душа компании, откровенно не конкурент блестящим и рафинированным дипломатам, с легкостью танцоров блистающим на приемах, ослепительными улыбками поднимающим настроение, располагающим к себе любого, самого угрюмого собеседника.
Такие, независимо от ранга и возраста, смотрели на Арсеньева как на откровенного неудачника, достигшего своего потолка и ни на что более не претендующего. Пять лет топтал африканскую грязь, с кем-то в МИДе о чем-то договорился, вот и получил синекуру.
Так рассуждали «чистые» сотрудники посольства. А коллеги по второй, главной работе пока своего мнения не составили. Рановато, надо присмотреться.
– Заходи, Алексей Владимирович, присаживайся. Что-то случилось?
Что же, надо начинать доклад.
– Семен Михайлович, вы с материалами по «Одиссею» знакомились?
– Это когда ты на всю Америку отжигал? Слышал, как же, мне этой историей еще в Ясенево все уши прожужжали. Только материалы, извини, не смотрел, да и не собираюсь. Ты предателя прижал? Молодец. С «Ханом» контакт установил – вообще отлично. А тот мент, что в ту мясорубку попал, он мне и неинтересен вовсе. Выкрутился, домой вернулся невредимым, пусть радуется. Больше его к нам точно никто и никогда не пошлет.
– Так, Семен Михайлович, его и не посылали. Он сам приехал, только что звонил, в гости зовет. – Лисицын позволил себе