– Я найду нам место.
Джейми пинком распахнул дверь нового сарая для рассады, и мы очутились в пасмурной темноте, пахнущей горячими досками, землей, водой, влажной глиной и растениями.
– Ну как, пойдет? – спросила я.
Впрочем, Джейми искал укромное место отнюдь не для разговоров и новых упреков. Так что мой вопрос получился риторическим.
Он поставил меня на ноги, повернул к себе спиной и принялся распутывать завязки на платье. Дыхание обжигало голую кожу на шее, заставляя дрожать крохотные волоски.
– А ты… – начала я, но меня тут же перебили властным «Тихо!».
Я замолчала, как и он, услыхав негромкий разговор Бертрамов неподалеку. Кажется, они на задней веранде дома, который отделяла от реки густая изгородь английского тиса.
– Они нас не слышат, – вполголоса предупредила я.
– А мы и не будем говорить, – прошептал Джейми и, подавшись вперед, ласково сомкнул зубы на тонкой кожице шеи.
– Тихо, – рыкнул он снова.
Хотя я ничего не говорила, а мой стон получился слишком писклявым и мог встревожить разве что летучую мышь. Я выдохнула через нос и почувствовала, как Джейми дрожит от смеха.
Корсет ослаб, и под мокрую ткань сорочки пробрался прохладный воздух. Джейми помедлил, одной рукой распутывая ленты на юбках, а другой обхватил грудь, принявшись пальцем потирать сосок, твердый и круглый, словно вишневая косточка. Я снова застонала, уже не так пронзительно.
Хорошо все-таки, что Джейми левша, ведь именно левой рукой ему выпало избавлять меня от юбок… Наконец они кучей осели у ног, а меня неожиданно посетило яркое видение (как раз когда Джейми выпустил мою грудь и сдернул через голову сорочку) – как молодой мистер Бертрам решает вдруг проверить, не завяли ли саженцы розмарина… Вряд ли он умрет с испугу, но все-таки…
– Не будем мелочиться, – прошептал Джейми, видимо, прочитав мои мысли, когда я повернулась к нему голая, прикрываясь на манер Венеры Боттичелли. – Я, пожалуй, тоже разденусь.
Усмехнувшись, он стянул грязную рубаху (пальто Джейми сбросил еще у скамьи) и, не озаботившись тем, чтобы развязать тесемки, рывком сорвал штаны: те болтались совсем свободно, держась лишь на выпирающих костях, – так сильно он исхудал. Затем Джейми наклонился, чтобы спустить чулки, и под кожей проступили ребра.
Он выпрямился, и я положила руку ему на грудь. Она была теплой и влажной, рыжие волоски поднимались дыбом. Густо пахло мужским желанием, даже сильнее, чем травами и кислой капустой.
– Не так быстро, – прошептала я.
Он раздраженно рыкнул и потянулся ко мне, но я уперлась пальцами ему в грудь.
– Сперва я хочу поцелуй.
Джейми прижался губами к моему уху, облапывая зад.
– Разве ты в том положении, чтобы командовать? – прошептал он, крепко