Я протянула руку для пожатия. Рука Джеймса была теплой и крепкой. И я без зависти порадовалась за Кораблеву. Жаль, что я не смогла бы полюбить такого. Мужчина должен быть хоть немного опасным, только тогда он вызывает у меня интерес. Муж Кораблевой был опасен как постельная грелка.
И это было прекрасно. Не хватало еще запасть на мужа лучшей подруги, которая внезапно нашлась после нескольких лет горькой разлуки.
К сожалению, на светскую беседу не нашлось времени ни у меня, ни у Шериданов, ни у Сергея Сергеевича.
С Кораблевой мы договорились встретиться попозже вечером.
Японский ресторанчик, который выбрала Кораблева, не блистал ни интерьером, ни качеством обслуживания. Я решила, что Кораблева дома недавно и еще не знает правильных мест.
Однако, когда принесли исключительно вкусную еду, я поняла, что это я не знаю правильных мест, а она знает.
– Ты по-прежнему считаешь самым сексуальным мужчиной тореадора из «Кармен» Бизе, а лучшей песней разбитого сердца «Смейся, паяц» в исполнении Пласидо Доминго? И Паваротти тебе по-прежнему не нравится, потому что он вульгарный крашеный крестьянин, хоть и с безупречным голосовым аппаратом?
Я рассмеялась.
– Да. А ты, я вижу, больше не увлекаешься грязными мальчиками-панками. Помню, один из них съел собачью какашку и запил стаканом собственной мочи. Ты была в восторге. Боюсь, твоему Джеймсу Гордону такой подвиг не по плечу.
Мы с Кораблевой потерялись, когда я была замужем за Петровым. Потому, собственно, и потерялись. Петров утверждал, что мои подруги умственно отсталые. А Кораблева просто не могла его видеть и избегала.
Тогда, когда нам всем было по девятнадцать, мы думали, что можно расстаться с лучшим другом и через месяц завести себе нового лучшего друга. Но оказалось, что так не бывает.
– Как Петров?
– Мы развелись пять лет назад.
– Этого и следовало ожидать. Ужиться с таким тираном не смогли бы ни ты, ни я.
– А при чем здесь ты? С какой стати тебе пришлось бы с ним уживаться?
– Ну, теперь дело прошлое, я очень-очень тебе завидовала и ревновала. Ты бросила меня, но в то же время была такая счастливая, вы были такой прекрасной любящей парой. Я думала, если тебе с ним так хорошо, то и мне будет хорошо. Я звонила ему, назначала свидания, но он посылал меня. Именно поэтому наше общение увяло.
– Он никогда мне ничего не говорил, кроме того, что мои подруги – дуры.
– Ты сердишься?
– Ты знаешь, еще вчера рассердилась бы. А сегодня уже нет.
И я рассказала Кораблевой все, что произошло в моей семейной жизни в последние годы и дни.
– И все эти годы ты не можешь найти себе парня?
– Не могу.
– А знаешь почему?
– Не знаю.
– А потому