– Хорошо, хорошо, – засмеялась Аля. Как же ей не хватало его милого поддельного акцента и французских словечек. – Пойдёмте, а там посмотрим.
Она накинула шубу Кэт поверх футболки, решив, что это последний писк коммунальной моды, и, пропустив Бернара вперёд, повесила обратно всё, что смела его магия хаоса.
Вальтер был прав, у Бернара был талант к наведению суеты, поэтому плёвое дело, которое должно было занять минут 10, растянулось на добрых полчаса. И когда они в конце концов принесли все вещи в комнату, то застали Альберта, осторожно обнюхивающего шкаф, из которого то и дело доносилось слабенькое «бжж».
– Это что за звук? – спросил потный Бернар, стараясь прислушаться.
– Это Гена, – ответила Аля, закрывая дверь, – он хотел меня уколоть зонтиком, и я заперла его в шкаф. – Ей стало стыдно. Со всей этой канителью, она совершенно про него забыла.
– Хотел уколоть? – Бернар наморщил лоб. – Вы кормили его сладким?
– Нуу, немного, – уклончиво ответила Аля.
– Тогда понятно, – он достал платок, вытер им лицо, шею, и постучал по шкафу. – Эй, Гена, ты как? Пришёл в себя?
– Воды, – послышался слабый сиплый голос из глубины шифоньера.
Аля ринулась на кухню, а когда вернулась, то увидела, что Бернар обмахивает платком Гену, распластавшегося на диване. Выпив воды, ангел сел на кровати, понурил голову и печально произнёс:
– Я всевозможно извиняюсь. Я перебрал маленько, – ангел прятал глаза.
– Больше двух печенек и одной конфеты ему лучше не давать, – пояснил Бернар, – а то сахар в голову ударит.
– Это да, – вздохнул ангел, – но на Никольское я всё равно не пойду, – он умоляюще посмотрел на Бернара.
– Надо. Это твой dette d'ange.
– Чего? – не понял Гена.
– Твой ангельский долг. Ты призван противостоять сатанинским порождениям, вроде Прокопия. Мы же не можем отпустить госпожу Рогожину одну к этому богомерзкому коту.
– Не можем, – опять вздохнул Гена, грустно взглянул на Алю и добавил, – я тогда посплю пару часиков, а как пойдёте – позовёте меня.
– Хорошо, но жди сигнала, мы не справимся без тебя, ты наша arme secrète.
– Ну да, ну да, – равнодушно ответил Гена, видимо, это он понял, так как слышал не в первый раз.
Бернар отодвинул шторы, открыл окно и выпустил грустного гостя на волю.
– А я, дура, его в шкаф заперла, думала, что сбежит, – сокрушалась Аля.
– Правильно сделали, госпожа Рогожина, в сахарном опьянении он мог натворить дел. Пусть пока поспит на своей скамейке в Измайловском, отдохнёт с похмелья.
– Называйте меня Альбиной, а лучше Алей.
– Это как-то нехорошо, – сконфузился Бернар. – Я буду звать вас Бинэ, – он сделал сильное ударение на последний слог.
– Бинэ? – засмеялась Аля, – такого я ещё не слышала… но мне очень нравится.
Бернар оставил Бинэ разбирать багаж,