Поблизости было пять или шесть алкогольных магазинов, и она чередовала их посещение, чтобы не выглядеть заправским алкоголиком в одном из них. Сегодня она решила зайти в тот, что был по пути от станции, не желая проводить лишнее время на улице.
«Для глинтвейна можно выбрать что-нибудь попроще», – Аля взяла бутылку с жёлтым ценником и направилась к кассе. Но тут дорогу ей преградил упитанный усатый мужчина в коричневой шляпе с узкими полями и расстёгнутом коротком шоколадном пальто. Рукава были немного подкатаны, рубашка торчала из брюк, а на манжетах красовались огромные жёлтые пятна. Он снял шляпу, обнажая засаленные стоявшие торчком волосы и церемонно поклонившись, дал ей пройти.
– Спасибо, – нерешительно улыбнулась Аля. Он просиял в ответ, цокнул каблуками ботинок, поклонился ещё раз и, выпрямляясь, задел локтем полки с конфетами, которые градом посыпались на пол.
– Excuse-moi, – застенчиво сказал мужчина, подошедшему продавцу, дрыщавому парнишке с недовольной гримасой. – Со мной это случается. Давайте я вам помогу, – толстячок принялся собирать разбросанные сладости.
Он делал это до того неуклюже, что, казалось, сейчас разворотит и остальные полки. Явно обеспокоенный такой вероятностью молодой человек сказал, что соберёт всё сам, и попросил мужчину пройти к кассе. Чувствуя свою причастность к случившемуся беспорядку, Аля осталась помочь.
Уложив все сникерсы по полкам и оплатив покупку, она вышла на улицу, где уже вовсю лил холодный дождь. Аля начала прикидывать, как бы ей быстрее добежать до крыши строительных конструкций и не вымокнуть, как перед ней открылась презабавная картина. Толстячок из магазина с бутылкой коньяка в одной руке и огромным зонтиком в другой прыгал между бесчисленными лужами, стараясь не намочить ботинки. Каждый раз он делал элегантный балетный прыжок, и каждый раз приземлялся на край мутной жижи, забрызгивая брюки ржавыми каплями. Он был похож на Карлсона, только вместо варенья у него был коньяк. «Грация кошки, ловкость картошки», – усмехнулась Аля, но улыбка быстро сошла с её лица, когда она осмотрела поле, через которое ей предстояло идти.
В Питере в ноябре иногда возникает особое чувство, когда ты красивый выходишь из дома, и во что бы то ни стало хочешь таким остаться, пока не доберёшься до места назначения. Поэтому сначала ты строишь из себя эдакого Супермарио, стараешься обойти все ловушки, расставленные погодой и коммунальными службами, но в какой-то момент просто сдаёшься и лишь угрюмо наблюдаешь, как слякоть и грязь облепляют твои ботинки, джинсы и душу. Ты горько вздыхаешь и идёшь наперекор непогоде, глядя только себе под ноги и не замечая никого вокруг, с единственной мыслью – лишь бы не провалиться в лужу, глубже, чем по щиколотку. В такие моменты тебе кажется, что люди и мир вокруг вовсе не существуют. Поэтому ты особо не ожидаешь, что толстяк с бутылкой коньяка, налетит на тебя всей своей массой, и ты окажешься посреди вязкого месива, покрытый строительной