Он просил политического убежища, и Государственная Дума проголосовала за то, чтобы Оджалан мог остаться. Но Примаков, в ту пору уже министр иностранных дел, этому воспротивился. Его личные отношения с курдскими лидерами не имели значения, когда шла о государственных интересах: нормальные отношения с Турцией важнее симпатий к курдам. Впрочем, симпатий уже тоже не осталось. Оджалану пришлось уехать в Италию. Вскоре он попал в руки турок, и его приговорили к смертной казни.
Но бывший президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей уверенно заявлял, что именно Примаков был одним из тех, кто помогал создать боевую инфраструктуру Рабочей партии Курдистана. Нелепое предположение. В те годы, когда Примаков занимался курдами, он не имел никакой должности в государственном или партийном аппарате.
Считалось, что Примаков близок к верхам, что он днюет и ночует в ЦК, что он свой человек в КГБ. Но это далеко от истины. Взаимоотношения с властью не были слишком приятными. В партийном архиве сохранились и такие материалы:
«ЦК КПСС
К директору Института востоковедения АН СССР академику Е. М. Примакову обратился московский корреспондент газеты „Крисчен сайенс монитор“ с просьбой взять у него интервью.
Просим ваших указаний».
К обращению приколота записка международного отдела ЦК:
«Руководству Института востоковедения Академии наук СССР разъяснено о нецелесообразности данного интервью».
Академик Примаков, директор крупного института, занимавшегося международными делами, не имел права встретиться с корреспондентом влиятельной американской газеты и дать ему интервью без санкции партийного руководства…
Когда Александр Николаевич Яковлев был назначен заведующим отделом пропаганды ЦК КПСС, возник вопрос о новом директоре Института мировой экономики и международных отношений.
– Я предложил Примакова, – вспоминал Яковлев. – Но не все были согласны с его кандидатурой. Нет, не все. С некоторой настороженностью отнесся комитет госбезопасности. В то время все эти назначения согласовывались. Они в КГБ не то что были откровенно против. Они, скажем так, считали, что другие кандидатуры лучше…
Яковлев умел настоять на своем. Весной 1986 года Примаков был назначен директором института. Исторически и биографически Примаков до перестройки принадлежал к либеральному крылу истеблишмента. К этой группе относились и покойный Николай Иноземцев, и Георгий Арбатов. Они были вхожи в коридоры власти, но придерживались иных взглядов, чем партийное руководство. Для Евгения Максимовича то, что начал Горбачев, было очень близко.
Томас Анатольевич Колесниченко работал с Примаковым в «Правде» и дружил с ним всю жизнь:
– Я не могу сказать, что мы с Примаковым до перестройки были внутренние диссиденты на сто процентов, что мы хотели свергнуть это правительство… Этого не было, может быть, еще и потому, что мы много бывали там, на