Где хранилось? Кем? У кого?
Но то не суть важно, потому как нас волнуют другие вопросы… В 357 г. н. э. по поручению императора Констанция II мощи апостола были перенесены в Константинополь и помещены в основание церкви. В VI веке их вновь потревожили и перенесли в новый храм Святых Апостолов. А в 1208 г. кар. Петр Капуанский увез мощи в итальянский город Амальфи. Но мощи Андрея Первозванного хранятся не в целости, потому как глава его хранится в Патре (Балканы). В афонских монастырях в Великой лавре Афанасия хранится– рука, в Андреевском скиту– частица главы, в Пантелеимоновом монастыре– стопа, а в Богоявленском соборе Москвы– ковчег с его десницей.
Когда я это узнала и представила себе, как тело этого, и, впрямь несчастного мученика, Андрея Первозванного разрезали на части, вроде бы те самые которые почитали и верили, то меня не просто передернуло… Я поняла, что передо мной, мягко так скажем, неправильная религия и вообще, как говорится все ли там у нее с головой или главой в порядке?
Приведу простой пример… Та самая десница Андрея Первозванного оказывается в 1644 году была преподнесена в дар М. Ф. Романову иноками монастыря св. Анастасии Узорозрешительницы близ Фессалоники.
Кошмар – вот это дар!..
Ну, я понимаю, дар– это меч, перстень, цепь, книги, кони, верблюд… но не людская же плоть, давно почившего человека!
Разве то нормально, отрубить от несчастного страдальца и мученика: ногу, руку, палец, а после дарить ее, и поклоняться, да еще и чего-то выпрашивая… вот у той сухой части плоти!
И неужели Христос именно так и учил своих учеников верить, учил так неуважительно относиться к праху мертвого и рвать его на части… лобызая… раздаривая.
«Да и потом, – еще так я подумала. – А где и вовсе хранились те мощи вплоть до 357 г. н. э…. то есть почти триста лет? Кто их оберегал? Укрывал? Кому передавал и чего при этом говорил? Ведь тогда в 67 г. нашей эры апостол Андрей проповедовал веру в Христа, и шел по землям где правили другие Боги, и он был врагом не только тех Богов, тех правителей, но и простых людей. Он принял мученическую смерть на кресте, затем был снят…. А дальше? Кем-то храним? И где-то… и триста лет?… Ну, не дурь ли… Ложь… все ложь,» – подумала я.
Вот я так подумала и перестала ходить в церковь…
А чего мне там делать, на что смотреть?
На духовенство, которое оплывает за счет нашего подаяния, и смеется на службе?
На пустые нарисованные красками иконы, которые проси не проси ничего не слышат и не помогают, оттого, что тех, кто там изображен и вовсе никогда не было на свете?
Или на эти сухие, истлевшие части тел… чьи они и кто их туда положил?
Нет, я после долгих мытарств, пришла к выводу, что вера та мертвая и ходить в церковь не стоит!
Молиться тоже бесполезно, потому как некому слушать ту молитву!
Слушать духовенство и вовсе опасно, потому