– Я-то с моим разрядом и стажем полтыщи имею, потому держусь пока. А вот ты… – Лутовинов обратил к нему участливый взор. – А вот тебе-то с твоими заработками каково?..
Он обходился с Валерьяном с доброжелательной снисходительностью, с какой привык относиться на заводе к начинающим рабочим. Давно разошедшийся с женой, похоронивший привезённого с афганской войны [1]единственного сына, он не замкнулся в мрачном ожесточении, не утратил интереса к жизни и к окружающим людям.
– Перебьюсь, – сумрачно отозвался Валерьян.
Лутовинов кашлянул, почесал выпирающий, в закрученных белых волосках, кадык.
– Непросто будет перебиться. Цены всё вверх да вверх прут. Никто их снижать и не думает.
Валерьян отхлебнул из кружки чай.
– Конечно, не думает. У нас ведь рыночную экономику взялись строить. При ней контроля за ценами не предусмотрено. Типа, рынок всё отрегулирует сам.
Лутовинов в экономике не разбирался, рассудил по собственному разумению:
– Я не против рынка. Пусть себе. В магазинах хотя бы всё появляться стало. Но вот зарплаты… Их же прямо сейчас прибавлять надо. А вот об этом отчего-то никто ни гу-гу…
– Зарплаты? – Валерьян фыркнул в кружку. – На прибавку к зарплате при капитализме ещё заработать надо. Капитализм – не социализм, механизм его принципиально иной.
Средства производства работают на прибыль. Наёмный труд создаёт прибавочную стоимость. Прибавочная стоимость обеспечивает рост капитала. Без постоянного роста капитала предприятие существовать не может, оно разорится или его съедят конкуренты. Зарплата – это издержки. А их надо покрывать. Так что, прежде чем рубль подкинуть, на пять обдерут. Рынок – о н такой.
– Заумно больно говоришь. Парторг наш – и тот был попроще, – о пустил бровь сбитый с толку Лутовинов.
– Я – не парторг, но политэкономию проходил. Как при капитализме предприятия функционируют и откуда прибыль берётся, в учебниках доступно написано.
– Что мне до учебников? Я просто хочу, чтоб жизнь поскорее в колею вошла, раз уж по-новому решили жить.
– Колея при рыночной экономике ухабистая. Подъёмы, спады… Нет денег – сиди голодным. Твои, мол, проблемы.
Лутовинов с упрямством мотнул головой:
– Ну я-то, положим, голодать не буду. Руки у меня откуда надо растут, работать умею. А вот ты… и вообще молодёжь…
Валерьян тоже неплохо относился к Лутовинову, но от его непросвещённости раздражался и делался охочим до ехидств.
– Вы, Иван Семёнович, не больно благодушествуйте. С такой инфляцией и ваши пятьсот рублей скоро обесценятся. А потом ещё и безработица начнётся.
– Безработица? У нас? – Лутовинов не поверил ушам.
– А что? Безработица вообще-то естественное явление при капитализме. Есть она на Западе – будет и у нас. Да те же демократы об этом прямым текстом говорят.
Пегие брови фрезеровщика сдвинулись.
– Кто ж это такое говорит?
– Как