И Колька завтра, конечно, поедет, отговаривать смысла нет, да и без разницы мне: лишится он своей головы или она еще некоторое время будет служить ему украшением. Правда, Колька парень неплохой, то есть не хуже многих других, хоть, конечно, и не лучше.
Тяжело вздохнув, я сказала:
– Завтра тебя ждет дорога и встреча с тремя королями. Остерегайся их, потому что они смерти твоей хотят. Если после шести вечера завтра из дома не выйдешь, жить будешь долго и удача тебя не оставит. – В этом месте я еще раз тяжело вздохнула и уставилась на него. Он облизнул губы, посмотрел на меня с укором, а я решительно добавила: – Короче, из дома носа не кажешь, и все будет хорошо, высунешься – жди неприятностей.
– Как же, сиди дома… – разозлился он, а я удивилась:
– Ты чего, Коля? Просил погадать, так я гадаю. А остальное – дело не мое.
Тут я еще кое-что порассказала и, судя по всему, произвела впечатление. Зная Колькины мысли, было это совершенно нетрудно. Но он-то не знал, что я знаю, поэтому краснел, ерзал и таращил глаза.
– Все, – закончила я глазеть на двух королей и крестовую десятку. – Вопросы есть? Вопросов нет. Сеанс закончен.
– А… больше ты ничего не знаешь? – посидев пнем минут пять, робко поинтересовался он.
– Что тебе еще? – удивилась я.
– Ну… погадай еще раз… может, чего увидишь.
Он извлек из бумажника деньги и положил на стол. Сумма заметно превышала мою обычную таксу.
– Убери, – сказала я, демонстрируя обиду. – Не чужие ведь люди.
– Нет, – мотнул он стриженой головой. – Хочу, чтоб все было как положено…
Я вздохнула и еще раз разложила карты. Как на грех, выпали одни вини. Колька на них уставился и спросил:
– Хреново?
– Ну… – ответила я уклончиво, повертела в руках шестерку, отшвырнула ее, поморщившись, и сказала: – Коля, завтра вечером сиди дома… – Тумана я напускала вовсе не для того, чтобы запугать Кольку, просто ему очень хотелось услышать, чем закончится завтрашняя встреча, а я об этом не имела понятия, потому что даром предвидения меня господь не наградил. Умный человек избегает неприятностей, именно эту мысль я и пыталась донести до Колькиного сознания. Он понял все по-своему. Тяжело поднялся, отводя взгляд, и сказал:
– Ладно, я пошел.
Дружок