Что выглядит очень обычно.
И рвано, и полуголодно,
И солнечно или холодно,
Когда разрывалось на части
То самое славное счастье.
То самое славное время,
Когда мы не с теми – а с теми,
Когда по дороге потерей
Еще потеряться не верим.
А кто потерялся – им легче, —
Они все далече, далече.
«Моя веселость неуместна…»
Моя веселость неуместна,
Но все на самом деле так, —
Я узнаю свободно местность,
Где шаг за шагом – Пастернак.
Совпали зимние закаты,
Полями девушек следы,
«…Они их валенками вмяты
От слободы до слободы».
И улыбаюсь я невзросло,
А потому что за ручьем
На самом деле эти сосны
И я ладонью перечел.
Садовое кольцо
Я вижу вас, я помню вас
И эту улицу ночную,
Когда повсюду свет погас,
А я по городу кочую.
Прощай, Садовое кольцо,
Я опускаюсь, опускаюсь
И на высокое крыльцо
Чужого дома поднимаюсь.
Чужие люди отворят
Чужие двери с недоверьем,
А мы отрежем и отмерим
И каждый вздох, и чуждый взгляд.
Прощай, Садовое кольцо,
Товарища родные плечи,
Я вижу строгое лицо,
Я слышу правильные речи.
А мы ни в чем не виноваты,
Мы постучались ночью к вам,
Как те бездомные солдаты,
Что ищут крова по дворам.
«Не принимай во мне участья…»
Не принимай во мне участья
И не обманывай жильем,
Поскольку улица отчасти
Одна – спасение мое.
Я разучил ее теченье,
Одолевая, обомлел,
Возможно, лучшего леченья
И не бывает на земле.
Пустые улицы раскручивал
Один или рука к руке,
Но ничего не помню лучшего
Ночного выхода к реке,
Когда в заброшенном проезде
Открылись вместо тупика
Большие зимние созвездья
И незамерзшая река.
Все было празднично и тихо
И в небесах, и на воде.
Я днем искал подобный выход
И не нашел его нигде.
«В темноте кто-то ломом колотит…»
В темноте кто-то ломом колотит
И лопатой стучится об лед,
И зима проступает во плоти,
И трамвай мимо рынка идет.
Безусловно все то, что условно.
Это утро твое, немота,
Слава богу, что жизнь многословна,
Так живи, не жалей живота.
Я тебя в этой жизни жалею,
Умоляю тебя, не грусти.
В тополя бы, в июнь бы, в аллею,
По которой брести да брести.
Мне б до лета рукой дотянуться,
А другою рукой – до тебя,
А потом в эту зиму вернуться,
Одному, ни о ком не скорбя.
Вот