Где любовь моя живет,
И бесшумно пробираюсь
Под лесной полночный свод.
Лунный луч, дробясь, мерцает
Меж дубами по кустам,
И береза воссылает
К небу сладкий фимиам.
Как живительна прохлада
Этой ночи здесь, в тиши!
Как целебна тут отрада
Человеческой души!
Эта ночь томит, врачуя,
Но и тысяч равных ей
Не сменяю на одну я
Милой девушки моей.
Мотылек
Перевод В. Жуковского
Вчера я долго веселился,
Смотря, как мотылек
Мелькал на солнышке, носился
С цветочка на цветок.
И милый цвет его менялся
Всечасно предо мной.
То алой тенью отливался,
То нежной, голубой.
Я вслед за ним… но он быстрее
Виляет и кружит.
И вижу – вдруг, прильнув в лилее,
Недвижимый блестит.
Бегу… И мой летун вертлявый
Дрожит в моих руках.
Но где же блеск его румяный,
Где краски на крылах?
Увы! коснувшись к ним перстами,
Я стер их нежный цвет;
И мотылек… он все с крылами,
Но красоты уж нет.
«Так наслажденье изменяет! —
Вздохнувши, я сказал, —
Пока не тронуто – блистает;
Дотронься! – блеск пропал!»
Цепочка
Перевод Г. Державина
Послал я средь сего листочка
Из мелких колец тонку нить:
Искусная сия цепочка
Удобна грудь твою покрыть.
Позволь с нежнейшим дерзновеньем
Обнять твою ей шею вкруг;
Захочешь – будет украшеньем;
Не хочешь – спрячь ее в сундук.
Иной ведь на тебя такую
Наложит цепь, что, ах, грузна:
Обдумай мысль сию простую,
Красавица! – и будь умна.
Брачная ночь
Перевод Н. Холодковского
В покое сна, вдали от пира,
Эрот сидит и каждый миг
Трепещет, чтобы к ложу мира
Взор любопытный не проник.
И огонек едва мерцает
Пред ним в священной тишине,
И фимиам благоухает,
Чтоб насладились вы вполне.
И как дрожишь ты, час почуя,
Когда гостей уходит хор;
Горишь ты весь, ее целуя;
Она молчит, потупя взор.
Желаньем грудь твоя пылает;
Спешишь в святилище ты с ней —
И огонек едва мерцает,
Светясь бледнее и бледней.
И грудь ее дрожит, волнуясь, —
И нет в ней строгости былой:
Она умолкла, повинуясь;
Быть смелым – долг отныне твой!
Эрот поспешно помогает
Тебе сорвать одежды с ней —
И шаловливо закрывает
Глаза рукою поскорей.
Прометей
Перевод К. Бальмонта
Закрой, Зевес, парами облаков
Твое разгневанное небо
И забавляйся, как мальчишка,
Сбивающий головки у волчцов,
Громи дубы и горные вершины;
Моя земля
Останется за мной,
И хижина, что создал я, не ты,
И мой очаг,
Чей жгучий пламень
В тебе тревожит зависть.
Не знаю я под солнцем ничего
Ничтожней вас, богов!
Дыханием молитв
И данью жертв
Свое величие питаете вы скудно,
И умерли бы вы,
Когда бы нищие и дети
В себе не тешили бессмысленных надежд.
Когда я был ребенком,
Когда кругом не видел ясно ничего,
Тогда, в бессилии, блуждающие взоры
Я к солнцу устремлял,
Как будто там, вверху,
Был чей-то слух, чтоб внять моим мольбам,
И чье-то сердце,