Крупная сумма. Слишком крупная. Я таких денег в руках не держала.
– Бери и уматывай отсюда.
– А?.. – в прострации отрываю взгляд от купюр и смотрю на него.
– Уезжай, – поясняет он жестким тоном. – Из этого района, а лучше из города. Или вообще из страны. Не возвращайся как можно дольше и никому обо мне не рассказывай.
– Почему? – тревога сжимает горло.
– Сделай, как я сказал – и с тобой ничего не случится.
От его слов становится только страшнее.
– Паша… это… это шутка? – мой голос дрожит.
Островский качает головой:
– Мне пора. Приятно было повидаться.
– Что? Повидаться?
Внутри вспыхивает внезапная злость. Я вскакиваю. Бегу за ним в коридор.
– Островский! Объяснись! Что ты наделал? Куда ты меня втянул?
Но он уходит, оставляя меня одну.
Я бью кулаком в закрытую дверь. Затем несусь к окну, откуда слышен шум отъезжающей машины.
Черный автомобиль выруливает со двора. Жаль, я не разбираюсь в марках машин. А с другой стороны…
Перевожу взгляд на стол. На деньги.
Напряжение медленно отпускает. Я бессильно опускаюсь на стул и начинаю смеяться.
Сначала тихо, затем все громче и громче.
Это пройдет. Это нервное.
Какие бы тайны не скрывал Павел Островский, им не сравниться с моей.
Я никогда не признаюсь, что у меня есть дочь… от него.
***
Встреча с Островским не выходит у меня из головы. Да еще по дому ходит полиция, опрашивает жильцов. Под окном на лавочке шушукаются бабульки. Я невольно замираю под приоткрытой фрамугой, навострив уши.
– Слышала, Никитична, у нас в сквере бандита нашли. Ну того, Ставра, который в розыске.
– Да ты что? И что он там делал?
– Говорят, раненый лежал. Его “скорая” увезла.
Тарелка выскальзывает из трясущихся пальцев.
Звук битой посуды заставляет подпрыгнуть и в панике замереть.
Островский! Вот сволочь!
Вот ни разу не сомневаюсь, что это его рук дело!
Какого черта устроил разборки в моем дворе? Да еще этот, как его… Ставр. Я видела новости по телевизору. Это местный авторитет. Уж не знаю какого уровня, но его разыскивали по подозрению в вымогательствах и убийствах.
Каким образом он оказался у нас в сквере? И каким образом там оказался Павел?
Не хочу думать об этом.
До вечера пытаюсь забыть о случившемся. Но ночью просыпаюсь от шума машин, мужских голосов в подъезде и всепоглощающей паники. С замиранием сердце смотрю в потолок и жду.
Чего жду – не знаю. То ли звонка, то ли скрежета отмычки в замке.
Но шум постепенно стихает. Голоса замолкают, хлопает дверь парадной. Уезжают машины.
С громко колотящимся сердцем, мокрая от холодного пота, я вскакиваю с постели. Достаю чемодан, швыряю туда вещи с полок.
Островский пугал не зря. Нужно срочно убираться отсюда!