Под струями дождя от кухни в тюрьму протащилась вереница маленьких тележек, наполненных едой для узников: огромными кастрюлями с дымящейся овсянкой и корзинами с хлебом, накрытыми дерюгой. Ну что ж, у несчастных после целого дня тяжкого труда под дождем в каменоломне будет горячая пища.
Майор отвернулся от окна и неожиданно для себя поинтересовался:
– А что, Маккей, много ли в камерах крыс?
– Не так чтобы мало, сэр, по правде говоря, великое множество, – ответил тот, в качестве финала протерев начисто порог. – Сэр, мне сказать повару, чтобы тот приготовил вам новый ужин?
– Пожалуй, – согласился начальник. – А потом, мистер Маккей, будьте любезны, устройте так, чтобы коты были во всех камерах.
Маккей в нерешительности застыл. Грей заметил его замешательство и прервал складывание разворошенных бумаг.
– В чем дело, Маккей?
– Сэр, – медленно проговорил Маккей. – Оно конечно, как вам угодно, только боюсь, парни не обрадуются, если коты выведут всех их крыс.
Грея чуть затошнило, но он поднял на Маккея глаза и спросил:
– Неужели заключенные едят крыс?
Перед его мысленным взором явственно возникли мелкие крысиные зубы, держащие сливовый пирог.
– Ну, это кому как повезет, сэр: крысу ловить нелегкое дело, – ответил Маккей. – На худой конец, может, и коты смогут помочь. Еще будут приказания, сэр, или больше нет?
Глава 9
Скиталец
Грей сумел хранить выдержку и избегать Джеймса Фрэзера всего две недели. По их истечении в крепость прибыл житель близлежащей Ардсмьюир, который принес новости, коренным образом изменившие положение.
– Он все еще жив? – резко спросил майор этого вольнонаемного деревенского жителя.
– Да, сэр, я был там, когда его принесли в «Липу». Нынче он там лежит, и за ним смотрят; правда, по его виду похоже, что одного ухода мало, если вы, сэр, разумеете, что я говорю.
Гонец скорчил важную мину.
– Да, понял, – ответил майор. – Спасибо, мистер…
– Эллисон, сэр. Руфус Эллисон. К вашим услугам, сэр.
Затем взял предложенный шиллинг, зажав под мышкой шляпу, поклонился и отбыл.
Сидевший за столом начальник тюрьмы тоскливо посмотрел через окно на набрякшее тучами небо (со дня его приезда он так и не видел ни единого солнечного луча) и в раздражении постучал очиненным пером по столешнице, запамятовав, что от этого кончик тупится и перо придется чинить снова.
Но по правде сказать, Грею не было дела до пера: принесенные новости заставили бы насторожиться кого угодно. Этим утром обитатели деревни обнаружили в окрестных торфяниках человека, который бродил там в тумане, в промокшем платье; неизвестный горел в лихорадке