Именно в живот ударил меня однажды Джек Рэндолл. Воспоминание об этом походило на боль в давно затянувшейся ране.
– У него были довольно противоречивые вкусы. Но хотел он только… Джейми.
Ни при каких обстоятельствах не употребила бы я слова «любил». Горло сдавило, и я проглотила последние капли виски. Роджер, подняв графинчик, вопросительно взглянул на меня, я кивнула и протянула бокал.
– Джейми? Это Джеймс Фрэзер? И он был…
– Был моим мужем, – ответила я.
Брианна затрясла головой, точно лошадь, отгоняющая мух.
– Но ведь у тебя был муж! – воскликнула она. – Ты не могла… Даже если… просто… Я не имею в виду… ты просто не могла!..
– Пришлось, – коротко ответила я. – В конечном счете я поступила так непредумышленно.
– Но, мама, как же можно выходить замуж за первого встречного?
Брианна окончательно утратила манеры заботливой сиделки у постели душевнобольной. Что ж, может, это и к лучшему, пусть даже альтернативой будет гнев.
– Ну, нельзя сказать, что за первого встречного, – ответила я. – Просто у меня не было выбора. Иначе я попала бы в лапы Джеку Рэндоллу. Джейми женился на мне, чтобы защитить от него, что было очень благородно с его стороны, – закончила я, глядя на Бри поверх бокала. – Он вовсе не был обязан делать это, однако сделал.
Вспомнилась наша первая брачная ночь. Он оказался девственником, при прикосновении ко мне руки его дрожали. Я тоже боялась, но по иным причинам. Тогда, на рассвете, он держал меня в объятиях, прижимаясь обнаженной грудью к моей спине. Я чувствовала крепкие теплые бедра, касающиеся моих ног, а он бормотал мне в облако волос: «Не бойся, теперь нас двое…»
– Дело в том, – я снова обращалась к Роджеру, – что я никак не могла вернуться. Мне пришлось бежать от капитана Рэндолла, когда шотландцы нашли меня. Это была группа погонщиков скота. Джейми оказался с ними, все они были родственниками его матери, Маккензи из Леоха. Они не знали, что со мной делать, и взяли с собой как пленницу. И я снова не могла бежать.
Я вспомнила свои бесплодные попытки бежать из замка Леох. И тот день, когда я сказала Джейми правду, в которую он поверил не больше, чем Фрэнк, но, по крайней мере, вел себя так, будто поверил. И он отвез меня обратно к тем камням.
– Возможно, он считал меня ведьмой, – говорила я с закрытыми глазами, улыбаясь этой мысли. – Теперь считают сумасшедшей, а тогда – ведьмой. Таковы нравы и влияние культуры, – добавила я и открыла глаза. – Теперь это называют физиологией, а тогда – магией. Разница не столь уж велика.
Роджер кивнул немного растерянно.
– Меня судили за колдовство, – продолжала я. – В деревне Крэйнсмуир, неподалеку от замка. Джейми спас меня, и тогда я все ему рассказала. И он отвез меня к камням и велел возвращаться. Назад, к Фрэнку.
Я замолкла и, глубоко вздохнув, вспомнила октябрьский день, когда судьба моя снова оказалась