После свадьбы Олег переехал к ним с мамой в их трехкомнатную квартиру. И как-то очень быстро освоился, хозяином себя почувствовал. И опять ей ужасно нравилось, что он такой… Всегда все сам решает. И маме его поведение нравилось. Все время говорила довольно – наконец, мол, мужик в доме живет настоящий. Каменная стена. Не всем так в жизни везет! И ее мама наставляла время от времени:
– Ты никогда с мужем не спорь, Машенька. Будь умной, покладистой будь. Такие мужья на дороге не валяются, имей в виду. Береги его… Под кожу не лезь, мозг не выноси. Считай, что ты свой счастливый билет уже вытянула. Теперь главное – сберечь свое счастье, в семейных дрязгах не растерять. От женщины ведь очень многое в семье зависит… Не спорь с ним никогда попусту, слышишь?
– Да какое там, мам… У меня и мыслей таких нет! Я так его люблю, что и себя не чувствую – есть ли я, нет ли… Будто счастливым ветром меня несет.
– Да, повезло тебе, доченька… – вздыхала мама грустно. – Не то что мне… Ты уж будь счастлива за двоих, и за себя, и за меня. И я возле твоего счастья погреюсь как сумею. Такой муж тебе достался, такой муж! Да это ж одно сплошное удовольствие – такому зятю услужить!
В удовольствии услужить мама себе не отказывала. Вставала рано, чтобы завтрак Олегу приготовить. Он садился за стол, и мама суетилась вокруг него с тихим бормотанием – обязательно, мол, надо плотно позавтракать, Олеженька… У тебя трудовой день впереди… Я блинчиков тебе напекла, кушай! И сметанки, сметанки побольше клади!
Олег кушал. Со стороны могло показаться, что он такой большой и важный начальник, а мама у него домработницей служит. Или кухаркой.
На самом деле не был он никаким начальником, трудился простым менеджером в захудалой фирме. Хотя претензии по поводу своей незадавшейся карьеры у него всегда были, он их проговаривал частенько с мазохистским надрывом:
– Кругом же одни блатники сидят, чьи-то сыночки да дочки! Разве нормальному человеку можно сейчас где-то пробиться? Кругом только бабки родительские все решают…
– Да, Олеженька, все так, да! – соглашалась мама с большим сочувствием в голосе. И тут же добавляла торопливо: – Но ты не переживай, Олеженька, что ты… Мы с Машей все понимаем. Мы тебя и так любим, Олеженька…
– Да знаю… – будто бы с раздражением отмахивался Олег. – Но все равно ведь обидно, Татьяна Петровна! Я на фирме больше всех кручусь, по делам бегаю как подорванный, а никто это не видит, не ценит… За последние два года даже зарплату ни разу не повысили! Вот где справедливость, скажите, где?
– Да какая такая справедливость, Олеженька, что ты… Никогда и нигде