Коротышка и рад был бы поиграть с другими детьми, но чаще всего он вынужденно укрывался в хижине, потому что все его дразнили и травили. Тем сильнее привязывался он к животным, с которыми умел находить общий язык, тогда как остальные люди проявляли к ним жестокость и часто мучили.
Многие дети забавлялись издевательствами над привязанным медвежонком или избиением коз. Вот и вчера Коротышка видел нечто подобное.
Дети играли на площади, а женщины рядом мололи зерно. Коротышка заскучал в одиночестве и пошел к ребятишкам, чтобы позабавиться с ними. Но тут он заметил, чем они заняты: они втыкали птенцам горлицы, вытащенным из гнезд, колючки в глаза. Он задрожал от гнева и вырвал бедняжек из детских рук. Ребята подняли крик и принялись грубо бранить Коротышку. А тот показал изувеченных птенцов женщинам, но те сердито прогнали мальчика:
– Паршивец, не порти ребятишкам игру!
Коротышка печально побрел в лес. Его огорчили и жестокие дети, и бесчувственные женщины. «Слабому некому помочь, – думал он, – ему приходится выносить издевательства от сильных, и никто на свете его не защитит. Так уж оно заведено, а Великому духу это, может, даже нравится».
Коротышка вспомнил, как совсем недавно на празднике женщины заживо свежевали олененка, – ох! – мальчику пришлось сбежать, чтобы не видеть этого ужаса.
Если бы он был силачом, он ни за что не допустил бы такой жестокости. Если бы он был старейшиной… вечно это если бы! Он всего лишь слабый Коротышка, предмет насмешек всего рода. Никогда ему не стать сильным, как его отец, как Языкатый Медведь или Медвежья Лапа, – не говоря уж о самом Сильном Медведе… Грустно быть слабым… Вот бы ему узнать какое-нибудь заклинание, которое дает силу! Он бы на край света отправился, лишь бы заполучить его… Может, однажды отыщет он Золотую долину, о которой говорится в сказаниях их рода, и тогда сможет купить могучее заклинание у знаменитейшего шамана…
А жить, когда все над тобой потешаются, неохота…
Взгляд Коротышки скользнул с полноводной реки на видневшуюся неподалеку мазанку, почти закрытую деревьями. Он словно бы прощался с землей.
В его глазах светилась твердая решимость…
Зубастик не ждал больше указаний и просто оттолкнул лодку от берега. Течение немедленно подхватило ее и понесло вниз.
– Кхе-кхе! – Ворчун взял длинный шест, спрятанный в лодке, и, встав на корме, ткнул им в воду. Лодка слегка замедлила ход. Еще один толчок шеста – и суденышко встало против течения. Однако тут же развернулось, быстро удаляясь от берега.
Коротышка ухватился за весло