– Что случилось?
– Ничего, – откликнулся Выргыргылеле. – Просто мы пришли.
– Как – пришли? – опешил Карпухин. – А где моя тачка?
– Не знаю, – со свойственной ему невозмутимостью проговорил Олсон.
– А с чего ты взял, что это то самое место, где мы вчера встали?
– Это трудно объяснить, – проговорил Вася. – Однако, если присмотреться, то можно понять, что мы на трассе.
Олег завертел головой и увидел, что холмистую равнину справа и силуэты городских построек слева разделяет ровная полоса, к тому же кое-где обозначенная темными черточками выглядывающих из снега вешек.
– Ну да, мы на трассе, – согласился он. – Так может, место другое?
– Можешь мне не верить, – пожал плечами его спутник, – но если я и ошибся, то всего на несколько метров в обе стороны.
Карпухин угрюмо кивнул. Он понимал, что Выргыргылеле прав. У чукчей природное чувство ориентации в пространстве. Без него они бы не могли кочевать в тундре и промышлять морского зверя в открытом море. Останься автомобиль на месте, его не могло занести снегом настолько, чтобы он совершенно слился с дорогой. Да вот только от этого понимания легче не становилось. Если внедорожник все-таки пропал, значит, его кто-то угнал. Вряд ли далеко. По такой дороге сейчас не пробьешься ни в сторону Магадана, ни в обратном направлении. Выходит, неизвестный угонщик спрятал внедорожник где-то поблизости. Вероятнее всего, среди заброшенных домов. Это несколько утешало. Правда, все следы успело уже замести, но даже это не делало поиски совсем уж безнадежными.
Машину надо найти – это понятно, да и разобраться с тем, кто ее угнал, тоже не мешало бы, но ради того, чтобы заняться поисками личного авто, он не может бросить друзей, у которых нет ни еды, ни по-настоящему теплой одежды, ни связи, ни реальной возможности в ближайшие часы выбраться из этой западни. Возможно, кто-нибудь другой на его месте рассудил бы иначе, но только не он. Да и неизвестный угонщик никуда не денется вместе с внедорожником. Покуда не придет спецтехника, чтобы расчистить колымскую трассу, можно оставаться спокойным за судьбу тачки. Люди важнее. Он завез их сюда, он же и вывезет. Олег с тоской оглядел горизонт, где белая равнина сливалась с белесым небом, и махнул рукой своему спутнику, дескать, возвращаемся.
Возвращаться было легче, все-таки тропа была уже в некоторой степени протоптана. Барак, который вдруг стал домом для заблудившихся в пурге путников, теперь был виден издалека.