– Нет, конечно нет. – Калеб переплел наши пальцы.
Мое сердце колотилось, когда я осознала – и тут у меня неприятно закружилась голова, – маленькая или, возможно, не такая уж и маленькая часть меня хотела, чтобы мне твердо сказали: ты недостойна, потому что тогда можно было бы положить этому конец, свести на нет весь риск, присущий любви.
– Я дорожу нашими отношениями, Наоми, – продолжил Калеб. – Разве ты этого не знаешь?
Проглотив комок в горле, я кивнула.
Он притянул меня за бедра, и какое-то время мы просто целовались.
– А все-таки забавно, – я отстранилась, – что мы одного типажа.
Калеб нахмурился:
– Ты о том, что вы обе любите книжки?
Мне удалось рассмеяться.
– Да, глупыш, мы обе любим книжки.
– Честно говоря, вы ничуть не похожи.
Его слова застали меня врасплох, и я сразу же заволновалась, как и почему и хорошо это или плохо. Мне нужно было дать отпор своей паранойе, а затем побороть ее – и для этого требовалось исследование.
Той ночью, пока Калеб спал в моей кровати, я села за кухонный стол и открыла компьютер. Используя всю полученную информацию, я вбила в поисковик «Гугл» беспорядочный набор слов: «Сент-Эндрюс, издательский бизнес, Университет Нью-Йорка». Я пролистывала имена и лица на «Фейсбуке»[8], пока не наткнулась на фотографию девушки рядом с Калебом – моим Калебом.
Розмари Пирс.
Густые брови, волнистые темно-рыжие волосы, грушевидная фигура, книжки – возможно, на этом наше сходство действительно заканчивалось. Разве может Наоми Экерман соперничать с Розмари Пирс? Ее имя было гладким и сладким на вкус. Я выпятила губы, чтобы произнести его. Оно ощущалось как поцелуй.
В своем профиле Розмари указала место работы – редактор в крупном издательстве, что значило: стопка рукописей по дороге домой на метро. Вот зачем ей шопер. А я большую часть времени провожу за кассой книжного магазина, продавая книги, которые могла редактировать Розмари – разные звенья одной цепи. Но только звено Розмари неоспоримо выше.
За исключением пары других деталей (например, она родилась 29 мая 1991 года – двадцать семь лет, ровесница Калеба, на три года старше меня, – значит, Близнецы, что немаловажно), почти все остальное было скрыто настройками приватности. Мне удалось посмотреть лишь три фотографии профиля. На аватарке Розмари стояла рядом с женщиной постарше – судя по подписи, мамой – на фоне Гранд-Каньона, где я никогда не бывала. На втором снимке, опубликованном где-то в период расставания, Розмари была рыжеватым пятном в группе блондинок: обнявшись за плечи на какой-то бруклинской террасе, они поднимали вверх бокалы белого вина, освещенные багряным закатом. Ничего оригинального.
На этих двух фотографиях губы Розмари были сжаты и приподнимались только уголки, но на третьем снимке, выложенном через год после ее знакомства с Калебом, Розмари стояла с ним под руку в фиолетовой мантии выпускника,