– Это другое… – глухо выдавил он. – Если вы не знаете, кто их взял, лучше не лезьте. Или вы пытаетесь выгородить своего любовника? Поверьте, ему уже ничего не поможет.
– Понимаю вашу предубежденность. – Замечание про любовника пришлось проглотить. – Но с чего бы Камаеву красть ваши бумаги? Из чувства личной неприязни? Это смешно. Вы же с ним раньше не встречались. А если даже предположить, что кого-то из членов экипажа подкупили, то его в последнюю очередь. Проще было бы предположить, что деньгами могли соблазнить кого-то из нас, раз уж горничная, как вы говорите, видела стюардессу.
– Вот мне точно по барабану. – Олег Валерьевич отвернулся и налил себе в стакан немного темной жидкости из пузатой бутылки. – Но желание обелить своих коллег одобряю. Что хотите? Вы ж не просто извиниться пришли? На вас не очень похоже.
Он развернулся и уставился на нее глазами недобитого тореадором быка.
– Думаю, есть возможность узнать, кто побывал в вашем номере. Есть же записи с камер. Когда эта горничная видела женщину, заходящую в номер?
Белковский хохотнул:
– О, вы и правда возомнили себя сыщиком? Забавно. Это было первое, что пришло мне в голову. Скоро сюда приедут люди, которые понимают в этом больше какой-то девчонки. Слава, проводи нашу гостью…
– А вы не боитесь, что к тому времени записи удалят? Или, может, это вам на руку? Тогда можно спокойно обвинять нас, да и кого угодно, хоть рептилоидов с Нибиру.
– Каких еще рептилоидов? Да что я с вами время теряю! Слава!
– Вчера вы просили меня кое о чем не рассказывать, Олег Валерьевич. Помните? Я могила. Но если встанет вопрос об увольнении, то я обязательно вспомню о том, что вы пренебрегли элементарным способом установить истину.
– Да вы шантажируете меня, что ли?
– Ага. Есть такое дело. И заметьте, прошу не денег или каких еще плюшек, а просто дать возможность посмотреть записи с камер. Мне тоже не нравится, когда мне угрожают и шантажируют.
Белковский закатил глаза, постоял, подумал.
– Слава, – произнес он, – сходи к администратору, пусть даст доступ к камерам. Записи изъять, принести мне. Малинин уже в пути, скоро будет. Пусть разбирается.
Глава 4
Больше всего Анатолий Малинин любил такие вот сюрпризы, когда внезапно звонит начальство и чуть ли не в истерике требует помочь, спасти, в общем, сделать обратно все так, как было. Ну а что? Жизнь была бы скучна без таких пертурбаций. Звонок Белковского застал его в Воронеже, где он разруливал последствия смерти хоккеиста[2]: обещал, льстил, чуть-чуть угрожал. Он уже хотел лететь домой, а тут вот это. Даже и лучше. Через час он уже сходил в Самаре по трапу небольшого самолета, используемого компанией для таких вот незапланированных поездок.
Этой зимой он, если бы до сих пор оставался на государевой службе, мог бы уже выйти на пенсию по выслуге лет. Но так уж случилось, что пришлось уволиться раньше, он всем говорил, что из-за проблем со здоровьем, а на самом деле из-за конфликта с руководством. На здоровье Малинин, кстати, не жаловался,