И тут же с жаром, затараторил:
– Видите ли, все эти доктора из академии весьма несправедливо отнеслись к моим изысканиям. Говорят, что все это какие-то там жидкости, эфиры и тлетворное влияние безделья. Ужас просто! Вы себе не представляете. Сидит какой-нибудь докторишка, ничего тяжелее пера в жизни не держал и рассказывает несчастной жене, что муж её от лени умирает, а тот на пяти работах без отдыху пашет. На самом деле это все, мистер Кафер, от усталости и голода. Организм, в силу отсутствия естественной возможности восстановиться, начинает пожирать сам себя, его иммунитет вследствие этого ослабевает, и когда больной заболевает, организм уже не может бороться. А все эти учёные докторишки… Тем временем, я спасаю до пятнадцати человек за месяц. А они сколько? Один, два, да и то вопреки их усилиям.
Его тирада оборвалась, и он отвёл взгляд.
– По крайней мере, вы, кажется, знаете, что делать, ― заметил Рене, который не особо хотел доверять хоть кому-то. ― Ведь знаете?
Докт… не доктор Флетч усердно закивал:
– Нам нужно очистить горло от гноя и слизи. Это не самый приятный процесс. Но если вы сможете мне помочь, то всё закончится быстро. Вам будет нужно только светить мне.
Рене пожал плечами. Оспин Флетч похоже был из тех людей, что живут исключительно ради своих собственных убеждений и по призванию. Он знал, что делает. Более того, делал это привычными отточенными движениями, не обращая внимания на кашель, судороги и стоны пациентки. Использованную вату Флетч кидал прямо на пол, наматывал новую, обмакивал в бутылку с остро пахнущей жидкостью и начинал процедуру сначала.
– Это всё гной. От него-то и температура такая. А ещё из-за него обычно происходит отёк лёгких. Или ещё что-нибудь. Они же, бедняги, порой задыхаются даже быстрее, чем болезнь возьмёт своё. ― Он резко бросил на пол очередной тампон и намотал новый. ― В первую очередь следует очистить горло от гноя и слизи, чтобы пациент мог дышать. Потом снизить высокую температуру до приемлемой, а также восполнить потерянную жидкость: тёплая вода с сахаром или мёдом будет лучше всего. И нельзя ничем кормить, кроме бульона или каши.
Маша опять начала кашлять. Они перевернули её на бок, и Флетч принялся внимательно слушать лёгкие.
– Так-то лучше. Определённо, ― похоже, он вернулся к своему первоначальному профессионально-спокойному состоянию. ― А теперь нам остаётся только ждать.
После Флетч осмотрел лекарства, оставленные предыдущим его коллегой, и отобрал те, что по его мнению подойдут, но стоило ему взять в руки порошок «синего дыма», как разразился такой бранной тирадой,