Вот на кого надо ровняться. А ведь составитель небось еще и поддатый, подумал я. И что делать? Сообщать дежурному? Прикроет товарища, а мне с такой репутацией стукача уже не сработаться с коллективом. Сообщить Старцеву? Прикроет залетчика, чтоб самому без премии не остаться, а я опять попаду в стукачи. Но просто так оставлять это нельзя – человек сам может попасть под колеса, а может коллег подвести. Сказано же – составитель глаза и даже мозг машиниста при маневрах. Ну вас нафиг, пойду я к дежурному по станции, пусть он думает.
Глава 7. Своими руками
Сижу такой на подоконнике в конце коридора, птичек слушаю, а вместо чириканья птичек в левое ухо сыпется стружка, снимаемая с составителя, которого я сдал начальнику смены, маневровому диспетчеру парка С:
– Петровичев, ты совсем охренел! Тебя сколько раз предупреждать надо, чтобы ты на работе на жрал?!
– Я что песни пою или качаюсь? Ты меня на рапопорт не водил, так что попрошу!
– Да пофигу, что ты не качаешься. Один раз, пойми, один раз всего колесо по тебе проедет, и тебя не будет. Да и хрен с тобой, сдохнешь, никто не заплачет, так ведь через тебя куча людей пострадает.
– За жопу свою боишься?
– А хоть бы и так, что тогда? Это последний раз был, когда я тебя прикрыл.
– Понял, проехали. Ну и гнида же этот ваш Фролов. В первый же раз как увидел, сразу заложил начальству.
– Какому такому начальству он тебя заложил? Мне? Так я с ним через месяц в ровнях буду, а через год он моим начальником станет, идиот ты такой! – Я слушал Василия Ивановича Шведова и сам тихо офигевал. Оказывается, тут меня уже взвесили, измерили и расписали как разборку в парке прибытия. В смысле, как поезд, пришедший в расформирование.
– Чего это? Почему начальством?
– Да видно по нему. Грамотный, непьющий, с руководством станции вась-вась, сразу видать: из одной с ними кодлы. Особа, приближенная к императору.
– Да и хрен с ним. На мой век работы хватит. Выгонит ежели потом, пойду в депо составителем. У нас рабочему человеку везде почет. Чо, говоришь, он выше не будет докладывать?
– В этот раз не будет, пока все расклады не изучил. А потом я и сам тебя за шкирбон и Шафоросту отведу, не нужен мне бухарик в смене.
Нехорошо будет, если меня запалят на окошке, получится, что я разговор подслушивал. Хотя я на самом деле его подслушал, но без инициативы со своей стороны. Чтоб составитель не прихватил меня на этом деле, слез с подоконника и зашел в соседнее помещение – пневмопочту. Пневмопочта – супер-сооружение, известное еще с конца прошлого века. Всякие навороченные американские бизнесмены с помощью труб, опоясывавших здания, и сжатого воздуха пересылали друг дружке всякие записочки и свернутые в трубочку документики в цилиндриках. Видать с тех пор появилось выражение насчет «сверни свою бумажку в трубочку и засунь сам знаешь куда».
Так