– Дурилка, – я ласково улыбнулся и вновь взял домовенка на руки. – Бросишь тебя, как же. Ты же мой друг. И у меня есть для тебя небольшой подарок, хоть ты, балбес, постоянно меня доводишь до белого каления.
Дух вырвался из рук и глаза его алчно загорелись. Даже нечистая сила любит подарки. Что уж там. Я сходил в комнату и, вернувшись, протянул Нафане пакет с майкой. Развернув его, домовенок потрясенно замолчал. Волосатая губа предательски дрогнула и Нафаня заревел.
– Барин подарил Нафу рубашку. Нафаня любит барина, – быстро переодевшись, он бросил грязную майку в мусорное ведерко. Теперь на нем красовалась черная майка с цветным вокалистом любимых Каннибалов, который скалился и показывал язык. Один в один, как Нафаня. Дух спрыгнул с табуретки и достал из-за спины маленький сверток:
– Это тебе, барин. Ты… это… извиняй.
Я с любопытством развернул бумагу и увидел маленький рисунок, вправленный в рамочку. На рисунке был я, а рядом сам домовой, похожий на гремлина Гизмо из старого фильма. Ну а надпись невольно заставила улыбнуться, – «С празднекам Ондрей».
Забота друг о друге – лучшее лекарство от ссор. Особенно если твой друг – вредный домовой.
Глава седьмая. Панк, как образ жизни.
Представьте домового, упоенного лупящего панк-рок на электрогитаре, и поймете, что ожидает меня в моменты грусти от Нафани. Но не только это. Иногда он совершает невероятно глупые поступки…
Возвращаясь домой после тяжелого рабочего дня, я услышал еще у подъезда, как заливается свистом перегруза моя электрогитара. Нафаня! Зло хмыкнув, я пулей взлетел по лестнице, представляя, как намылю голову домовому. Открыв дверь в квартиру, меня чуть не снесло настолько энергичным панк роком, что волосы встали дыбом, а сердце ухнуло вниз. Из комнаты, в тон реву гитары, вторил визгливый голосок, выводящий адский кавер на песню Бригадного Подряда:
– Ааааа… Я хочу быть, как Грин Дэй!
Но не буду я Грин Дэем.
Ведь зовут меня Андрей,
Как же плохо быть Андреем!!!
Ворвавшись в комнату, я увидел, что Нафаня сидит на краешке дивана спиной к двери. На коленях маленького домового лежала моя электрогитара. Дух усердно лупил по струнам и, закрыв глаза в благоговейном экстазе, жег панк-рок.
– Нафаня! Зараза! Выруби немедленно! – завопил я, пытаясь переорать домового. Наф меня не слышал, но учитывая, какой у домового слух, я сильно сомневался в этом. Подбежав к комбику, я дернул шнур питания из розетки. Вой тут же прекратился, а домовой, тяжело дыша, смотрел на меня горящими глазами.
– Ты, блин, Хэммет недоделанный. Ты что себе позволяешь? Соседи-то думают, что я живу один. А тут концерт, аж стекла трясутся, – я зло покосился на домового, убирая гитару в чехол. Тот в ответ обиженно надул толстые губы.
– Не понимаешь ты суть панка, Андреюшко. Знаешь, кто ты? Ты обычный позёр. Моешься,