Мечтатель. Владимир Максимов

с того самого заговора против его отца – Павла Первого. Государь любил генерал-лейтенанта, который, в свою очередь, сохранял его расположение до недавних пор, а поэтому очень хорошо знал характер монарха. На снисхождение рассчитывать не приходилось; государь болезненно самолюбив, и все заслуги генерала не помогут избежать монаршей кары. Естественно, после того как французская армия была разоружена, командующий отправил в Петербург донесение, в котором попытался (правда, довольно неуклюже) оправдаться, ссылаясь на то, что получил приказ государя с опозданием. «Вот жестокая судьба! – сокрушался он. – Надо же ей поставить такие жестокие условия: или получить славу, но погубить себя, или остаться в фаворе и прозябать дальше в генерал-адъютантах».

      Тучи над головой генерал-лейтенанта между тем сгущались. Государь вел переговоры о заключении мира сам, и не с кем-нибудь, а с самим Наполеоном. И тут вопреки его обещаниям война прекратилась помимо их переговоров – пусть даже и полной победой. Такой удар по своему самолюбию император не мог простить никому.

      Таковы были настроения при дворе, но это в Петербурге, а здесь – под Москвой – дело иное. Русская армия, поверившая в свои силы, победившая грозную армию, подчинившую себе пол-Европы, не просто любила, а воистину боготворила своего командующего. Московское дворянство, чудом сохранившее свои дома в Москве и имения под Москвой, наперебой славило гений командующего русской армией.

      После разоружения, а на самом деле – капитуляции, армии Наполеона русская армия, не получая приказов из Петербурга (государь прекратил всякие сношения с командующим), отправилась на зимние квартиры в Москву. Здесь дворянство и купечество после молебна по случаю «избавления города от нашествия неприятельского» устроило торжество, куда было приглашено высшее командование русской армии, а также и пленные маршалы Наполеона. После торжественных речей, когда французским военачальникам великодушно были возвращены их шпаги, в самый разгар празднества вдруг явился управляющий Свиты Его императорского величества князь Волконский.

      Петр Михайлович прибыл с совершенно определенной миссией и недвусмысленным приказом Его величества – отстранить главнокомандующего от командования армией и доставить его незамедлительно в Петербург, а если он не подчинится, то взять его под стражу и отправить под конвоем. Князь, прибыв в Москву, однако, быстро понял, что обстановка здесь иная, чем она кажется государю из Петербурга. Командующего принимают как героя, спасшего Отечество от Наполеона, армия готова за него в огонь и в воду, и во что выльется попытка его арестовать – совершенно неясно.

      Поручение Его величества надо было выполнять. Но как? Князь Петр Михайлович решил положиться на промысел божий и решительно направился к командующему, деликатно увлек его в сторону и быстро стал излагать ему свои резоны.

      Между тем в зале, где проходили торжества, появление Волконского не осталось незамеченным. Бывшие здесь генералы, ожидавшие рано или поздно грозы