Теперь уже генерал винил во всех неудачах только себя и понял, что его карьеру и доброе имя может сохранить только чудо. И он решил это чудо сотворить собственными руками, или, если точнее, саблями своих драгун. Приказав трубить марш, генерал повернул конные полки назад, но не в Яссы, а на восток – к реке Прут.
Побросав все что было можно на реке Серет, драгунский кавалерийский корпус скорым маршем спешил к месту прутской катастрофы. По дороге из армии приходили известия одно другого хуже. Армия русских окопалась на берегу Прута и атаки янычар успешно отбила, но положение у нее аховое: обложены русские со всех сторон так, что мышь не проскочит. Турки насыпали вокруг русских редутов вал, установили артиллерию и простреливают весь лагерь царя Петра насквозь, да еще и с другой стороны Прута, занятого татарами, тоже пушки палят. Чувствуется опытная рука европейских советников, которых в ставке визиря развелось множество. Петр, оставшись без припасов, запросил мира; говорят, согласен на все, что только турки запросят, даже Карлу сулит отдать все Шведские земли, которые навоевал в Северной войне. Конец всему!
Отряды татарской конницы рыскали повсюду, так что подойти со своим корпусом скрытно и внезапно генерал не рассчитывал. Наоборот, он подошел к реке Прут открыто, днем и, демонстративно встав лагерем выше по течению, обозначил свое присутствие как козырь в мирных переговорах. Турки, конечно, знали численность корпуса и особо его не опасались, но все же нервозность от близкого соседства неприятельской кавалерии была при переговорах кстати.
Но ограничиваться демонстрацией генерал отнюдь не собирался, в его голове созрел смелый до дерзости план, который можно было назвать безумным. Командующий корпусом довольно неплохо разбирался в стратегии и тактике своего времени и быстро разобрался в диспозиции русских и неприятельских войск, и была она далеко не безнадежна. У царя Петра, для того чтобы сохранить армию и не попасть вместе со своей пассией в позорный плен, существовало всего два выхода. Первый – тяжелый, дорогой и унизительный, но зато самый действенный – заключить с турками мир на их условиях. Сей способ, видимо, и выбрал Петр в создавшейся обстановке, но генералу он никак не подходил, поскольку тогда виновным во всех неудачах могут сделать его, а царь, насколько он его изучил, на расправу скор, а также честолюбив и своих просчетов никогда не признает. Кроме того, турки могли и не пойти на мирные переговоры или попросту затянуть их, выжидая, когда в русской армии начнется голод, а тогда всеобщего плена не избежать.
Существовал и другой выход – пойти на прорыв турецких позиций, нанести им поражение и, пока турки не опомнились, отойти