Наташа, только что успевшая переодеться, привычно, не оборачиваясь, крикнула:
– Занято! – и продолжала раскладывать инструменты.
– Кем это ты занята? – Услышала она вдруг на ухо слова Геннадия и руки его обхватила ее талию.
– Ген! «Ты с ума сошел! – испуганно прошептала она, невольно отодвигаясь, – Выйди немедленно, это же не твое отделение».
– Я врач, – ласково прошептал Геннадий, чмокая губами ее в шею, – имею право!
– Ген, ну выйди, – уже слабеющим голосом прошептала Наталья, – Ну не дай бог, кто войдет!
– Ну, извини, – поцеловал ее в шею Геннадий, – не стерпел, соскучился!
– Ген, – ну я же тебя просила! Нам, что, нужны сплетни!?
– Не нужны, правильная ты моя! – проговорил Геннадий отодвигаясь. – Э! стой-ка! Стой-ка!
– Что-нибудь не так? – обернулась, наконец, к нему Наташа.
– Еще как не так! – Геннадий не отрывал глаз от ее задницы.
– Ну что там?! – Не выдержала Наташа.
– Там белье больничное, брюки и через них – с ума сойти!
– Ген, пошел бы ты со своими шутками!
– Какие шутки, Натусь. Там такая попка в обтягивающих ее трусах! Сказать, какого цвета?
– Попа?
– Нет, трусы!
– Боже!
– И ты что, хочешь, чтобы это знал не только я, но и каждый, кто выходит из этого кабинета!
– Что-то ты слишком сегодня озабочен. Жена не дала?
– Нет, ну, правда, Наташ! Просто офигеть!
– Ты что, первый раз видишь?
– Обычно ты в халате. А это да, первый раз!
– Ну, все, все, иди! – Наташа бросила взгляд на дверь, быстро поцеловав в щеку, подтолкнула к выходу.
– Ладно! Буду ждать тебя, как всегда, в четыре!
– Ген, ну мы же сегодня не договаривались!
– Ты что, смеешься! Я жду не дождусь!
– Давай, завтра, – Наташа еще что-то хотела возразить, но, взглянув на его лицо, тихо прошептала:
– Уже иду! Не смотри на меня так, а то я прямо здесь....
… Машина Геннадия, как всегда, ждала ее в условном месте недалеко от больницы, но в другом переулке.
Наташа впорхнула на переднее сиденье, и Геннадий инстинктивно потянулся к объятиям.
– Товарищ, соблюдайте конспирацию! Мы люди семейные! – И сама потянулась к нему. И, не выдержав, добавила:
– Я так тебя люблю! Давай скорей, сил нет!
– Дома все в порядке? – поинтересовался Геннадий.
– Сказала, что еду на маникюр. У нас два часа!
– У меня больше, я вроде как, на дежурстве.
– Ну, я уйду, а ты останешься. Засмеялась Наташа.
К постели в своей съемной для свиданий квартире, они просто долетели на ходу срывая друг с друга одежду ибелье.
– Господи! И что это сегодня с нами?! – прошептала Наташа, когда они очнулись, тяжело дыша, и держась за руки, лежали рядом.
– Слушай, а мы сегодня о чем-нибудь здесь разговаривали? Улыбнулся Геннадий.
– Нет, хочешь поговорить?
– Не сегодня. У тебя осталось сорок минут.
– Вот что с мужчиной делает попа обтянутая трусами! – засмеялась Наташа.
– Нет, вот что со мной делает моя девочка! И ее попа!
– Ген, – спросила Наташа, как-то невпопад после долгого молчания, – А ты с женой это делаешь в день, когда у нас свидание?
– Нет.
– А что ты ей говоришь?
– Говорю, что у меня менструация! – засмеялся Геннадий. – С чего это ты?
– Не знаю. Похоже, заревновала.
– Но мы же договорились....
– Конечно, извини, – Наташа прислонилась к нему и молчала так долго-долго. – Ген, как ты думаешь, когда-нибудь это у нас закончится? – наконец спросила Наташа.
Геннадий помолчал, и вдруг сказал: – Сегодня.
– Что, сегодня?!
Он повернулся к ней: – Сегодня и закончится. Натуль, я ведь утром пришел к тебе как раз сказать об этом!
Наташа оторопело смотрела в потолок.
– Ничего себе! Нет, я, конечно, знала, что этот день наступит, но не таким образом! Заскочил в процедурную, чмокнул в шею и сказал: – «Ну, все!»
– Знаешь, – сказал Геннадий, – Я специально так придумал, чтобы ни долгих слез, ни лишних разговоров. Ну, невозможно все это пережить. А так, вроде бы, сказал и ушел! Все равно ведь точка поставлена.
По щеке Наташи покатилась слеза.
– Ты, дурак? Так не прощаются. И это после того, что было!
– Ну, я ведь так и не простился! Мы же с тобой в постели!
– Понятно! Моя задница дала мне лишний шанс!
– Да, она разрушила мой