Выше в своем тексте я начинал рассматривать деконструкцию Деррида односторонне: как ложное явление, как авангардистскую попытку «стирать», ликвидировать исторически спонтанно сформировавшиеся бинарные оппозиции. Да и сам Деррида рассматривал предложенную им деконструкцию как «стирание» бинарных оппозиций с верой в их преодоление. Однако в случае исторического подхода следует учесть, что в XX–XXI веках происходит процесс стирания традиционных границ между философией, искусством и науками. В этих условиях постмодернизм приобретает черты необходимого для современной истории философии этапа деконструкции узко метафизического классического способа философствования. Деконструкция предполагает расширение границ философствования, при этом полноту действия получает тринарная логика: в поле особого внимания попадает сфера своевольного дискурса, массового производства того, что одновременно истинно и ложно, что обнулено, вырожденно (вспоминаем А. И. Уемова) и т. п. Такого рода тенденцию можно наблюдать в метаметафорической поэзии. Читаем, например: «Плывет глубина по осенней воде, и тяжесть течет, омывая предметы» (И. Жданов. Портрет отца). Поэту интересно продемонстрировать гипостазирование свойств (глубина, тяжесть), ошибочно-истинностное превращение их в самостоятельные загадочные вещи, интересно заставить поверить читателя, что такого рода вещи эмпирически существуют. Гипостазирование свойств и их овеществление одновременно истинно и ложно. Гипостазирование оказывается необходимым звеном на пути обретения истины.
Компьютеры будущего будут просчитывать такого рода ситуации. История Шрёдингера про кота, который «не жив, ни мёртв» как раз из разряда историй про изобретение симуляций (декомпозиций), одновременно истинных и ложных. Однако формула «ни жив, ни мёртв» должна быть при этом переформулирована в формулу про кота, который «одновременно и жив, и мёртв». Кот, который «одновременно