Ресторан, располагавшийся в верхнем «лепестке», запомнился смазанными образами заполненного гостями зала (даже навскидку было видно, что не осталось ни одного свободного столика), приглушенным светом и панорамными видами Зингсприда. Вышколенный метрдотель встречал нас улыбкой, официант провожал к столику. В отличие от пещеры «Драконьего шипа» здесь все было выполнено из стекла и хрусталя, даже металлические конструкции укутали в дымку прозрачного как слеза материала. Лиловые вставки на стенах перемежались с черным и серебряным, из украшений – только витые жилы светильников на стенах. Разумеется, мы ужинали в отдельной ложе, которую тут же запечатали широкие спины охранников и раздвижные двери.
К счастью, здесь тоже было панорамное окно во всю стену.
Туда я смотрела, на рассыпающуюся огнями летнюю ночь. Даже странно знать, насколько там жарко: из-за мощных кондиционеров в ресторане было слегка прохладно.
К счастью, во время еды не надо разговаривать.
А во время представления – и подавно. Когда мы вернулись, ложа Вэйлара и Карин пустовала, такой она и осталась до конца представления, которое тоже прошло мимо. Оставшиеся два действия (они были короче предыдущих, но гораздо насыщеннее по событиям) я думала только о ребенке. Происходящее на сцене и образы мелькали перед глазами, но не складывались в целостную картину. Несмотря на то, что я знала «Артомеллу» наизусть, то и дело ловила себя на ускользающем смысле.
Я не откажусь от своего сына. Ни за что.
От Люси? Нет! Никогда.
Пусть даже будет очень сложно… ничего, и не такое переживали.
Я думала, думала и думала. Думала, когда мы спускались по лестнице под перекрестными вспышками камер, думала, когда садилась в машину. Когда летела над Зингспридом вдоль побережья, а волны накатывали на песок, стирая контраст между темным и светлым. Правда, все это воспринималось через пелену отстраненности, словно я глотнула жидкого льда, и что-то внутри основательно заморозилось. Во флайсе иртхан молчал, и я тоже. За последние несколько часов мы едва ли перекинулись парой слов, а от улыбок для прессы сводило скулы.
«Шеррамел Стар», без преувеличения роскошный, встречал нас россыпями огней, отполированным мрамором и бесконечным сиянием. Суета вокруг продолжалась до тех пор, пока мы не оказались в коридоре. Таком же роскошном, как и все, что меня в последнее время окружало. Некстати мелькнула мысль, что если Халлоран сейчас заикнется про наказание, я ему врежу, но он почему-то промолчал. Пожелал доброй ночи и удалился, оставив хвост охраны перед моей дверью.
А я вошла в номер.
Первое, что бросилось в глаза – вещи Танни, валяющиеся в беспорядке, а потом – в сквозных раздвижных дверях, сама сестрица, сидящая на перилах балкона. На огромной высоте, на фоне ночного Зингсприда. В летней маечке с принтом драконьего цветка и шортах, подтянув колени и обхватив их руками, она нахлобучила наушники и напевала что-то себе под нос. При этом слегка раскачиваясь