– Он иногда приводил домой своего любовника, – сказала она.
– Почему он не переспал с тобой для продолжения рода? Это отвело бы возможные подозрения.
Они были женаты недолго, но в конце концов люди начали бы задаваться вопросом об их бездетности. Так было со мной и Карлой. Я отогнал эту мысль.
– Не думаю, что это сработало бы…
– Он был бесплоден?
На щеках Валентины появился густой румянец, заставивший меня задуматься, почему я все еще сдерживаюсь. Я не был хорошим человеком, и попытки стать им были пустой тратой времени. В конце концов, я бы предъявил на нее свои права.
– Нет, он как-то упомянул, что не может найти общий язык с женщинами.
Я сосредоточил внимание на Валентине, которой было откровенно неловко, и ее слова заставили меня понять кое-что еще. Она никогда не видела эрекции.
Мне нужно было сосредоточиться на защите Синдиката, а не на природе моего чувства к жене.
– Кто был его любовником?
– Не могу сказать тебе. Пожалуйста, не заставляй меня.
Я внимательно изучал лицо Валентины, касаясь ее плеч, зная, какое воздействие оказывает на нее моя близость.
– Если это кто-то из Синдиката, я должен знать, а если нет… Синдикат превыше всего. Я должен защитить всех тех, кто доверился мне.
– Я не могу сказать тебе. И не скажу. Прости, Данте, но что бы ты ни сделал, я не скажу тебе его имени.
Я не терпел непослушания, даже в своей семье. Карла никогда не перечила мне, она была покорной от природы, но Валентина была другой. Мне хотелось заставить ее подчиниться.
– Ты жила под защитой, Валентина. Мне говорили то же самое самые закаленные мужчины, и в конце концов они выдавали мне все свои секреты.
– Тогда делай то, что должен, – прорычала она и вырвалась из моей хватки.
– Отрежь мне пальцы на ногах и скорми их мне. Бей меня, прижигай, режь, но я лучше умру, чем буду отвечать за смерть невиновного человека.
Невиновного. Это был не тот термин, который она использовала бы для обозначения мафиози.
– Значит, он чужак.
Выражение лица Валентины было тем ответом, который был мне нужен.
– Я этого не говорила.
– Тебе и не нужно было. Если Антонио приводил своего любовника домой, я предполагаю, что ты встречалась с ним, знаешь его имя и можешь описать мне, как он выглядит.
Валентина подняла подбородок в знак неповиновения. Глубоко в моей груди зашевелилось что-то собственническое и первобытное. Я снова придвинулся ближе, заставляя ее смириться с моим присутствием.
– Разве ты не верна мне? Разве ты не считаешь, что должна рассказать мне правду? Разве ты не считаешь, что это твой долг? Не только потому, что я Дон Синдиката, но и потому, что я твой муж, – сказал я.
Валентина прищурилась. Но не такой реакции я ожидал.
– А ты должен мне достойную брачную ночь. Как мой муж, ты должен заботиться о моих потребностях. Полагаю, нам обоим придется смириться с разочарованием.
К