– Лично я никогда не пропускаю «Облаву».
Вонни наклонила голову и сузила глаза.
– Это большая цифра. До тебя шерифом был Конналли, да? – Она ухмыльнулась и повернулась к входной двери.
– Ты знаешь Люциана?
– Да, давным-давно у меня были с ним некоторые несогласия. – Она рассмеялась, и ее волчий зуб сверкнул, как в рекламе зубной пасты. – Мы с подругами прихватили ирландский виски моего отца и потащились в открытый кинотеатр Дюрана.
Генри встрял в разговор:
– Кажется, я об этом слышал. Это не тогда вы со Сьюзан Миллер танцевали голыми на крыше 65-го «Мустанга» во время «Доктора Живаго»?
Вонни слегка покраснела вокруг горла.
– Я была юна и впечатлительна.
– Черт, я бы тоже впечатлился. – Генри сунул фотографии обратно в конверт и передал его мне. – Удачи.
Улыбка Вонни померкла.
– Ты не думаешь, что это был несчастный случай?
– Вообще-то нет. – Генри шагнул за мной и открыл холодильник, чтобы достать кувшин, который я ни разу не видел, наполненный темно-коричневой жидкостью со льдом, лимонными и апельсиновыми дольками. Я бросил конверт обратно на стойку и уставился на него. – Я очень надеюсь на это, но улики указывают на обратное.
– Какие?
– Парня убили из оружия ближнего боя, а на той местности с таким невозможно подкрасться. Рискну предположить, что не так уж много людей охотится на оленей из двенадцатого калибра. И есть еще другие факты, которые просто не складываются.
Генри помешал содержимое кувшина.
– Пороховые ожоги.
Вонни улавливала суть, но мне показалось, надо объяснить детали.
– Когда ты стреляешь из дробовика на любом расстоянии… – Я замолчал и обдумал свой следующий вопрос. – Ты знаешь, что такое дробовик?
Она не отвела глаза, чтобы показать, что не обиделась.
– Мой отец раньше стрелял по тарелкам.
– Ясно. Ну, похоже, пуля была с нарезами для гладкоствольного ружья.
– С нарезами? Звучит противно.
– Так и есть. Такие пули превращают дробовики почти что в крупногабаритные винтовки с достаточной мощностью, чтобы пробивать блоки автомобильных двигателей.
– И зачем кому-то стрелять по человеку из такого оружия?
– Именно.
В груди у Генри заурчало, и я задумался обо всех людях, которые обрадовались, что мир избавился от Коди Притчарда.
– Коди не очень-то любили в… – я искоса на него взглянул, – индейском сообществе.
Вонни положила руку на стойку, чтобы привлечь внимание Генри.
– Теперь надо говорить не «индейцы», а «коренные американцы». Да, Медведь? – кивнула она в подтверждение своих слов.
Он поднял взгляд и задумчиво поджал губы.
– Точно. – Затем он едва заметно повернул голову ко мне. – Тебе надо больше разбираться в вопросах коренных американцев.
Сволочь.
– Проблема в том, что эти пули уменьшают и так короткий радиус стрельбы.
– Но разве