Дьяк осторожно положил на стол перстень и развернув кулек, отодвинул в сторону грибы и разгладив, – Смотри ка, здесь рожа чья-то нарисован.
– Кажись его, – рассматривая портрет и переведя взгляд на Сидора, произнес Ермило.
– Похож, – пересохшим голосом произнес дьяк.
– А чего там написано, – наклонившись над газетой спросил Ермило.
– Написано, – переспросил дьяк и прочитал, -Премьер-министр Дмитрий Беломедведев, – по слогам прочитал дьяк.
– И что это значит, – вопросительно посмотрел на дьяка Ермило.
– Это значит, – заикаясь, произнес дьяк, – Что это царевич Дмитрий. Настоящий царь всея Квасквы. Живой.
– Спасибо, тебе господи, дождались, – испуганно перекрестился Ермило.
– Не вели казнить, вели миловать, – подскочил из-за стола дьяк и бросился в ноги Сидору. – Прости батюшка. Не признал тебя сразу, – дьяк попытался поцеловать ботинок Сидора, – Но тот, отдернул ногу и попытался приподнять дьяка. – Все. Все. Хватит. Не сержусь. Вставай.
– Что же вы сразу, то не сказали Дмитрий Иванович. До такого греха нас чуть не довели.
–Не положено было говорить, – стал соображать Сидор, – Инкогнито я прибыл. С проверкой.
– Конечно, конечно. Как же то я сразу не догадался, – вставая и продолжая кланяться пролепетал дьяк.
– Тебя как зовут, то, – отряхивая пыль с рукава дьяка, поинтересовался Сидор.
–Митрофан. Старший дьяк следственного приказу я. При боярской думе.
– А этот садист, кем работает, – зло посмотрел на Ермилу Сидор.
– Палач. Тоже к следственной части прикреплен. Если хотите, я прикажу и его на дыбы вздернут вмиг. А то и на кол можно посадить, – и дьяк строго зыркнул глазами и украдкой махнул рукой застывшему в оцепенении Ермиле.
– Не вели казнить государь, – сообразив, простонал Ермило и упал на колени, – Верой, правдой тебе служить буду. Всех врагов твоих изведу.
– Кстати первоклассный палач, – уважительно произнес Митрофан, – Может пригодиться еще.
– Ладно, прощаю, – махнул рукой Сидор и, подойдя к столу, свернул из газеты кулек, ссыпал в него грибы и спрятал в карман сюртука. Потом взял перстень покрутил его в руках и, одев на безымянный палец, повернулся к Митрофану: Ну, и порядки тут у вас я смотрю. Как в концлагере.
– Не вели казнить государь, – попытался было, снова бросится тот на колени, но Сидор остановил его взмахом руки:
– Хватит тут мне истерики устраивать. Не собираюсь я никого казнить. Ты лучше мне скажу, куда Акима дели, с которым я в Кваскву тайно прибыл и которого омоновцы на Гордынке схватили.
– Так тут он. В пятой темнице на дыбе висит, – пригибаясь в поклоне, пролепетал Ермило.
– Как на дыбе, – вскрикнул тревожно Сидор, – Срочно ведите меня к нему.
–Сию минуту, – Ермило, оббежал Сидора и, схватив висевший на стене факел, толкнул дверь, – Не изволите беспокоиться. Идите за мной.
Они вышли через невысокую дверь, и прошли