– Да ерунда это какая-то, Угорь, – послышалось из-за соседнего столика.
– Ничего не ерунда. Так Коллекционер и появился, – упрямо возразил другой голос, хриплый и прокуренный.
– Не знаю, кто тебе эту байку рассказал, но…
– Да говорю ж тебе – никакая это не байка, Сурок, ну епсель-мопсель! – крайне возмутился Угорь. – Жил мужик, «черным» сталкером был. Родился у него сын с дефектами жуткими… ну с болезнью Руффа, а ежели по науке совсем, то дифферент. Так вот, чтобы на лекарства не тратиться, сталкер этот в Зону его занес, гаек жменю насыпал и был таков.
– А в Интернат сдать не судьба была?
– Да в те годы, когда это приключилось, «зомбария» тут и в помине не было, – усмехнулся Угорь. – Только и оставалось жить с этим чудом, не зная, что ему на ум придет. Ну дичь ведь, дичь! И вот мерзко, паскудно вроде поступил мужик, а ты с другой стороны глянь – бегает теперь этот ущербный сынишка по Зоне да гайки собирает, сталкерами оставленные. Санитар Зоны, мать его ети…
– Что за бред? – брезгливо бросил Логвинов, оглянувшись на спорящих сталкеров. – Откуда вообще пошла эта дурацкая сказка про Коллекционера?
– Да оттуда же, откуда про шатуна, – отмахнулся Гусь. – И про остальные штуки-дрюки. Кто-то в «кино» попадет, насмотрится там всякого, а потом, чудом выбравшись, с пеной у рта всем доказывает, что ему это не привиделось. Обычное дело.
– Ладно, чего я, и вправду, завожусь по пустякам? – шумно выдохнув, сказал Игорь. – Все из-за Сереги, походу…
Он махнул еще пятьдесят грамм и, облокотившись на стол, закрыл лицо ладонями.
– Да уж, дела, – сказал Гусь с кислой миной. – Главное, непонятно, кому и зачем тащить его в Зону? Он ведь не сталкер, не дифферент. Обычный мужик.
– Я сам концов не нахожу, старик, – мрачно произнес Логвинов, убирая руки. – Поэтому и пришел к тебе. Во-первых, две головы всяко одной лучше. Во-вторых, твоя голова куда холодней моей. Речь ведь о брате, не о чужом человеке. Я, веришь, хотел прямо от него рвать в Зону, еле-еле сдержался.
– В Зону спешить не стоит, это да. Она, тварь такая, только и ждет, когда ты забудешься и прямиком в очередную аномалию вляпаешься.
– Вот и я так подумал. Но, честно сказать, кроме как в Боровой идти, других вариантов в упор не вижу. А ты?
– Ну тут, как бы, и впрямь довольно очевидно все, – повел плечом Гусь. – Я даже и не знаю, что предложить. Единственное, можно, конечно, по старой дружбе к ребятам обратиться и без афиши состряпать ориентировки, чтобы они поискали этих говнюков. Да только если твоего брата действительно в Зоне держат, то, пока мы в Искитиме их следы отыщем, он уже скопытиться успеет.
Логвинов кивнул. Это он понимал прекрасно. Зона терпит чужаков, но недолго. Поговаривали, что там и вовсе нельзя находиться дольше двух недель, но понять, откуда взялся такой точный срок, никто не мог. Возможно, это была очередная байка, вроде той, которую хриплый Угорь только что поведал Сурку, однако проверять на собственной шкуре правдивость «теории четырнадцати дней» никто особенно не рвался. Интерес интересом,