– Ну, ты как, Рантмайер? – эта его старая шутливая кличка звучит фальшиво, к тому же я уже знаю, как он. Но теперь, когда Мэг уже не играет роль наседки, а Сью с Джо целиком захвачены горем, кто-то должен им хотя бы интересоваться.
– Дошел до шестого уровня в «Поиске дьявола», – сообщает он и пожимает плечами. – Теперь могу играть, сколько захочу.
– Вот повезло, – и я тут же зажимаю себе рот рукой. Мой горький кладбищенский юмор не для всех.
Но с губ Скотти срывается грубоватый смешок – он для своего возраста слишком повзрослел.
– Ну да, – он смотрит на Самсона, нюхающего под хвостом какой-то колли.
По пути домой Самсон натягивает поводок, поскольку знает, что после прогулки дадут поесть. Скотти обращается ко мне.
– Знаешь, чего я не понимаю?
Думая, что он все еще об играх, я оказываюсь не готова к его вопросу.
– Почему она мне письмо не послала.
– А у тебя есть почтовый ящик? – интересуюсь я. Словно это могло быть причиной.
Он кривится.
– Мне десять лет, а не два года. Я еще в третьем классе завел. Мэг мне постоянно что-нибудь слала.
– Хм. Ну, может, не хотела тебя расстраивать.
На какое-то время глаза у него становятся такими же бездонными дырами, как и у родителей.
– Да уж. Не расстроила.
Когда мы возвращаемся, гости уже расходятся. Я вижу, как Сью выбрасывает запеканку с тунцом. Она смотрит на меня виновато. Когда я подхожу, чтобы обнять ее на прощанье, Сью меня останавливает.
– Ты не могла бы задержаться? – спрашивает она очень тихо, и это настолько не похоже на голос болтушки Мэг, которая могла заставить кого угодно сделать что угодно и когда угодно.
– Конечно.
Сью указывает в сторону гостиной: Джо сидит на диване и таращится в пустоту, не обращая ни малейшего внимания на Самсона, сидящего у его ног и умоляющего выдать ему долгожданный ужин. Я смотрю на Джо в сгущающихся сумерках. Мэг была похожа на него, смуглого мексиканца. А он, кажется, за последний месяц состарился на тысячу лет.
– Коди, – говорит он. Всего одно слово. Но и его хватает, чтобы я расплакалась.
– Джо.
– Сью хочет с тобой поговорить, да и я тоже.
Сердце начинает биться тяжелее: спросят ли они наконец о том, знала ли я? Когда все только стало известно, мне пришлось ответить на какие-то поверхностные вопросы в полиции, но они в основном касались того, где Мэг могла раздобыть яд, о чем я не знала совершенно ничего, если не считать того, что, если уж Мэг чего-то хотелось, она всегда находила способ этого добиться.
После