В восемь гигинтских кораблей можно набить невесть какое количество мертвецов. Им и места много не нужно, не нуждаются скелеты и в запасах пищи, и поить не нужно. Пожалуй, в каждый «комод» можно поместить до десяти тысяч. Итого, восемьдесят тысяч скелетов. Хреново.
Скелеты, тем временем, выходили и выходили, заполняя собой все водное пространство между кораблями и берегом. Соблюдать полную синхронность и четкость им мешали набегавшие волны, утаскивавшие за собой то одного, то другого мертвеца, роняли их под ноги идущих, но это не останавливало наступавших.
– Э, погляди-ка, куда прут! – радостно заорал кто-то, показывая рукой на что-то, едва заметное со стены.
Присмотревшись, Данут улыбнулся: часть мертвяков угодило в «обратку» – приливную волну, уходящую обратно в море. Опытный человек обратил бы внимание на бурлящий канал белой воды, отчетливо заметный среди бирюзы. Но мертвые глазницы не то не смогли это рассмотреть, не то просто не захотели. И теперь часть передовой колонны уносит в море! Мертвая плоть не догадывается, что сейчас надо плыть параллельно берегу, чтобы потом вернуться обратно. И возвращаться не або как, а под углом. Ну, куда уж там! Они умерли, им все равно, пойдут ли они в атаку, или их кости растворит соленая вода! Уносит, сволочей в Вотрон. Эх, если бы весь флот норгов смыло обратно, а так, каких-то два десятка! Но холодный бард, руководивший этим колонной, слегка изменил мелодию, и скелеты принялись дружно огибать опасное место. Ну, что бы тебе, заразе, немного помешкать, Вотрон унес бы всю сотню! Впрочем, даже двадцать – это лучше, чем ничего.
Но мертвое воинство потерь не замечало. На место выпавшего из строя костяка вставал другой, третий и, наконец, мертвая рать вышла на сушу и устремилась прямо к стенам.
Нет, давно умершие бойцы, поднятые джаддоками из тысяч безымянных могил, не собирались идти на каменные стены, биться о них лбами или делать из костяков ступени для лестницы. Раздались звуки флейты – более пронзительные, чем раньше, словно в мотив марша вмешалось щебетание крупной птицы – не то поморника, не то еще филина. Сбоку, убыстряя темп, появились шеренги, державшие в мертвых руках штурмовые лестницы.
Теперь одни мертвяки ставили лестницы к стенам, а другие, не дав даже себе времени опомнится, полезли по ним вверх. Удивительно, но «хладные барды» не озаботились о прикрытии своих цепей, идущих на штурм. Впрочем, это их дело. Не берегут бойцов, значит их много.
– Разобрать рогатки! – громко приказал Гилбер.
Народ на стенах, уже изнывавший без дела, радостно расхватал рогатины, лежавшие у зубцов и бойниц, стали примериваться – куда бы упереть. Кто-то уже пытается сдвинуть с места лестницу, но в одиночку не получается. А вот вдвоем – втроем, самое то!
– Не торопиться! – рыкнул Гилберт на тех, что спешно скидывал лестницы, не дожидаясь, пока на них начнут карабкаться мертвецы. – Подождать, пока скелетоны наверх не влезут,