Он был невероятно выносливым любовником, и она была очень удивлена, увидев, что он способен на такую нежность. Его алчущие губы начинали вносить смятение в ее чувства, когда он необыкновенно бережно сосал этот крошечный лакомый кусочек ее нежной плоти. Из глубин ее души поднялась жаркая волна, и она вскрикнула, все еще испытывая страх перед ощущениями, которые этому человеку удалось пробудить в ней.
Имхотеп понял ее, пригладил спутанную прядь волос у нее на лбу и поцеловал.
– Ты так прекрасна в своей страсти! – тихо сказал он.
– Возьми меня! – прошептала она срывающимся голосом и, повернувшись, прильнула к нему, дрожа всем телом.
Он мгновенно, словно защищая, заключил ее в объятия своих сильных рук и тихо произнес:
– Здесь, в уединении твоей опочивальни, моя душа смягчается. Я знаю, что волную твои чувства, богиня, но знаешь ли, как волнуешь мои чувства ты? Со мной такого еще никогда не бывало прежде. Не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой!
Его голос стал хриплым от волнения, и она почувствовала, как его жезл любви, твердый и полный страстного желания, прижимается к ее бедрам. Однако на этот раз он не сделал ни одного движения, чтобы силой овладеть ею. Неожиданно Та-Исет поняла, что если смертные любовники владычицы унижали ее, то это, несомненно, случилось из-за того, что она любила их и доверяла им. «Я никогда не полюблю этого смертного и не доверюсь ему, – думала она, – но если смогу доставить ему удовольствие – а я, тут нет никаких сомнений, могу доставить ему необыкновенное удовольствие, – тогда, возможно, мне удастся хоть ненадолго одержать верх над моей повелительницей».
Она посмотрела на суровое лицо, освободила руки, привлекла к себе его голову и нежно поцеловала его. Ее мягкие губы почти застенчиво прильнули к его губам.
– Ты прав, смертный, – тихо произнесла она. – Вожделение – великая вещь, к тому же приятная. Ты не удивишься, если я скажу, что хочу тебя?
Он смотрел на нее сверху вниз, и его темные как ночь глаза искали на ее лице хоть слабые следы улыбки. Но, не найдя их, он сказал:
– Нет, меня это не удивит, богиня.
– Люби же меня! – прошептала она в ответ, и ее пышное тело начало возбуждающе двигаться рядом с ним.
Имхотеп не нуждался в дальнейших поощрениях, потому что готов был вот-вот взорваться от желания. Почувствовав, что ее бедра раздвинулись, он протолкнул свое могучее орудие глубоко внутрь теплого, восхитительно податливого тела. Стон наслаждения сорвался с его плотно сомкнутых губ. Прелестные сильные ноги обхватили его, и в голове у него промчалась мимолетная мысль, что это и вправду сама повелительница богинь сошла сюда, в тишину опочивальни, чтобы подарить ему сладчайшее наслаждение.
Ее руки двигались по его спине вниз, поглаживая ее,