Оберштурмбанфюрер Гаус смотрел на него, как на умалишенного, со смесью раздражения и жалости.
«Все-таки герр Грубер отомстил Фридриху за поруганную честь дочери, хотя и невольно. Этот юноша подавал такие большие надежды, а теперь стал идиотом», – рассуждал про себя оберштурмбанфюрер, исподлобья разглядывая Фридриха.
В подтверждение его слов, молодой человек внезапно схватился за голову – он явно только что испытал пронзительный приступ боли. Затем его губы беззвучно зашевелились – Фридрих разговаривал с кем-то невидимым. Так продолжалось целую минуту.
Оберштурмбанфюрер Гаус рывком поднялся из кресла, в котором он только что сидел, развалившись и закинув ногу на ногу.
– Фридрих, мальчик мой! Тебе плохо? Что этот фанатик с тобой сделал? – встревоженно спросил он, обеспокоенно заглядывая оберштрумфюреру в глаза, и слегка встряхнув молодого человека обеими руками за плечи в попытке привести его в чувство.
– Все в порядке, – мотнул головой Фридрих, словно освобождаясь от наваждения. – Прошу меня извинить, оберштурмбанфюрер, но мне срочно нужно выйти.
С этими словами, Фридрих Леманн круто развернулся и вышел вон из кабинета начальника гарнизона, даже не потрудившись закрыть за собой дверь.
– Полагаю, что нам пора приступать к операции. Позовите сюда солдат, чтобы они переместили пациента на хирургический стол, – приказал доктор Грубер, натягивая на руки медицинские перчатки. – Проверьте, пришел ли в себя наш подопытный.
К Ремизову тут же подошел один из ассистентов профессора и, наклонившись, приподнял рукой одно его веко, посветив фонариком. Юрий непроизвольно сощурился от бьющего в глаз света. Медик развернулся к доктору Груберу и утвердительно кивнул головой.
К койке протопали несколько эсэсовцев. Ухватив Ремизова по двое за руки и за ноги, они отстегнули ремни и начали приподнимать диверсанта, чтобы переложить на поблескивающую металлическую поверхность операционного стола.
Юрий резко задергался, выгибая спину и пытаясь вырваться из удерживающего его захвата. Солдаты с силой навалились на него, вцепившись в конечности мертвой хваткой. Доктор Грубер застыл в некотором отдалении, наблюдая за разыгрывающейся сценой. На его лице отразилось нетерпение.
Солдаты уже почти справились с задачей, водрузив брыкающегося и отчаянно матерящегося Ремизова на стол; ассистент профессора заходил сбоку с заранее подготовленным шприцем, чтобы сделать инъекцию.
В этот момент в помещении было слишком шумно, чтобы вовремя расслышать прозвучавшие в тоннеле хлопки одиночных выстрелов.
Фридрих был абсолютно спокоен и сосредоточен. Он уверенно шагал по коридору в сторону подземных катакомб, одновременно просчитывая в голове сотни вариантов дальнейшего развития событий.