Ещё с середины 1883 года большой лесной массив поблизости от Рябково был куплен одной крупной лесопромышленной фирмой, построившей лесопильный завод и начавшей строить химический. Фирме была необходима больница для рабочих этих заводов. Управляющий конторой согласился приобрести для этой цели рябковский дом при условии, что часть расходов по содержанию больницы возьмёт на себя Кинешемское земство, так как рабочие в основном были из местных крестьян. Пигуте удалось уговорить земство войти в пай с фирмой.
На всё это потребовалось много времени и хлопот, и только к концу 1884 года, наконец, была заключена купчая, составлена смета на переоборудование, и Болеслав Павлович Пигута назначен заведующим будущей больницы с одновременным оставлением его и в должности земского врача по Рябковской волости.
Работа закипела. Дом был оценён в 4000 рублей, около половины этой суммы перевели Полине в Италию, остальное осталось в распоряжении семьи Пигута. Эти деньги помогли супругам выйти из того бедственного положения, в котором они находились. Они смогли даже съездить в Москву, чтобы приобрести кое-какие наиболее ценные вещи. Кстати, это была их единственная совместная поездка в Москву.
Пигутам разрешили остаться в занимаемой квартире. А под больницу перестраивались центр здания и северное крыло – более 25 комнат.
В новом помещении сделали небольшую операционную, родильную палату, инфекционные палаты и несколько комнат отвели под амбулаторию.
В самый разгар перестройки умер старый рябковский фельдшер, Дашин отчим – Павел Павлович Новиков. Да и нужда в фельдшерском пункте здесь отпала, поскольку имелась теперь вполне приемлемая больница. Решили в земстве его ликвидировать и превратить в фельдшерский пункт адищевскую больницу; там осталась молодая фельдшерица Надя, многому научившаяся за годы совместной работы у доктора Пигуты. А Даша, и прежде проводившая большую часть времени у Пигуты, после похорон отчима окончательно переселилась в их квартиру. Флигель совсем опустел.
Материальное положение семьи Пигута значительно улучшилось, но Мария Александровна не оставляла своей мысли о том, чтобы учить детей самой. Осуществить это теперь было ещё легче, так как Даша, поселившись в их семье, совершенно вытеснила Марию Александровну из всех домашних дел.
И у неё появился новый план. Она решила открыть школу, чтобы учить не только своих детей, но и детей рябковских крестьян, которые не могли посещать почему-либо имевшуюся в селе церковно-приходскую школу. А освободившийся флигель, по её мнению, был вполне пригоден для этой цели. Ремонт его, приуроченный к перестройке большого дома, по существу ничего бы не стоил или, во всяком случае, обошёлся бы очень дёшево.
Мария Александровна, переговорив по этому вопросу с мужем, который её идею поддержал и обратился к администрации фирмы, получила согласие и выехала в Кострому, где жил окружной инспектор народных