– Дамгула – это моя сестра. – прояснила Барнамтарра.
– Вот как?! Окажи милость, позови ее сюда. – потребовал Тимахта.
Когда Барнамтарра удалилась Элути начал вещать полушепотом с таким видом, будто замышлял заговор против самого царя:
– Не хотел тебе этого говорить, уважаемый Тимахта, но дело в том, что Дамгулу уже сватает один очень знатный господин. Очень знатный… И я бы не хотел ему отказать. Во-первых, он дает за нее в два раза больше чем ты, а во-вторых: ты понимаешь, чем это может кончиться? Понимаешь?
– Показывай! – прервал Тимахта.
– Но тогда и цена будет дороже…
– Показывай!
И тут в комнату вошла Дамгула.
Увидев ее, старик Тимахта позабыл для чего сюда пришел и чуть не позабыл самого себя. Вот это действительно было колдовство! Такой красоты он не видал, а видал он многое. Хитрый Элути внимательно наблюдал за Тимахтой и предвкушал…
– Дочь, оставь нас! – властным голосом заговорил жрец, глядя как Тимахта теряет рассудок. – Ну, вот… теперь можно и корабль занести в табличку.
Тимахта словно очнулся:
– У меня есть двадцать мин серебра. – заговорил он твердо и монотонно. – Пусть они будут твои. Но корабль… Корабль останется при мне. Это мое последнее слово.
Элути выдержал нужную в таких случаях паузу, как бы соизмеряя два выкупа: один реальный от Тимахты, другой только что вымышленный, который был вдвое больше реального, затем поднял очи к небесам, горестно вздохнул и, разумеется, отдал предпочтение реальному.
Это был откровенный грабеж. Но Тимахта верил в свои силы – добра можно и нажить, а сын у него единственный…
– Твоя печать, почтенный Тимахта. – Элути лично преподнес табличку гостю.
Тот прихватил руку хозяина так сильно, что жрец чуть не взвизгнул от боли.
– Приятно иметь дело с порядочным человеком. – сказал Тимахта, вдавливая в табличку свою печать.
И вот теперь Дамгула и Лудингирра сидели за столом чужие друг другу… Позже к трапезе присоединился полусонный Нинмар. Он долго ковырялся в мясном пироге и совсем не замечал того, что мама ни разу не посмотрела на отца, и не обмолвилась с ним ни единым словом, как, если бы на месте Лудингирры находился кувшин с помоями.
По окончании трапезы Нинмар поплелся в эдуббу, а его отец в свои покои, Дамгула еще некоторое время сидела за столом как изваяние, затем позвала служанку:
– Нинда!
– Я здесь, моя госпожа… – виновато пробубнила женщина.
– Бесстыдная девка! До сих пор готовить не умеешь! Смотри, пироги подгорели! – крикнула Дамгула и с размаху врезала пожилой женщине увесистую пощёчину.
– Я буду стараться, госпожа… – пролепетала служанка и покорно удалилась.
Дамгула вышла в сад, закрыв за собой дверь, на ее каменном лице блеснула слеза, она рванула с шеи ожерелье – нить лопнула и жемчуг рассыпался по саду.
Глава седьмая
После обеда жизнь Лудингирры вошла в свое обычное русло. Отдыхая на скамье у пруда,