А эта бородатая скотина продолжала измываться над моим беззащитным телом. Мало того, что засовывал свой маленький, но тяжелый кулачок в мою спину (мне казалось, что он проникает насквозь, до самого брюха), но в завершение еще и принялся прыгать по мне. А задние лапы у домового оказались еще тверже, чем передние.
– Дед, да ты совсем ошалел, – еле-еле простонал я. – Скачешь по мне, словно … этот самый.
У коня копыта помягче, слон тоже топчется не так сильно, как дух дома. Придумать, с кем сравнить пляшущего по спине домового не сумел, поэтому притих. А эта … бородатая зараза, закончив пытку, укутал меня одеялом и довольно сказал:
– Полежи малость, погрейся.
– Э-ке-ке, – сказал я в ответ, понимая, что если еще не умер, то теперь уж точно помру.
– Костохрящики у тебя болят, вот и все.
– Что болит? – вытаращился я.
– Кости болят и хрящики, – любезно пояснил брауни. – Я научного слова этой болезни не знаю, может, это и не болезнь вовсе, а так, возраст, да старые болячки.
– А сердце?
– Это тебе только кажется, что сердце болит, но оно в порядке. Ну-кось, встать сможешь?
Я привстал с постели ожидая, что сейчас опять прихватит, а боль разойдется по всему телу, но ничего. Руки и ноги побаливали, в спину, между лопаток, словно кол вбили, но по сравнению с тем, что было недавно, совсем другое дело. И руки зашевелились. Понял, что могу не только забраться в седло, но и скакать, да и мечом смогу поработать. А еще захотелось есть. Еще бы не захотелось, если не ел с позавчерашнего дня.
– Вот теперь можно и кавы тебе принести, – резюмировал брауни, исчезая в неизвестном направлении.
Вернулся домовой позже, чем обычно, зато на подносе, кроме приличной чашки с дымящейся кавой имелась тарелка с омлетом и два куска хлеба, щедро намазанных маслом. Словом, именно то, что требуется для утреннего перекуса. Откуда он это все спер? Вон, даже вилка есть. Хотя, какая разница?
Пока я уплетал завтрак, осознавая, что коли есть аппетит, то помирать я пока не стану, домовой говорил о том, что кроме подвальных окон, есть и другие заботы – на крыше треснули две черепичины, но чтобы их заменить, придется меня весь ряд.
– Как вернусь, обо всем распоряжусь, – сообщил я, допивая каву.
– А когда ты вернешься? – хмыкнул дух дома. – Опять, небось куда-нибудь ускачешь, а крыша скоро течь начнет.
– Если герцог ничего не придумает, то скоро, – пообещал я. Подумав, добавил. – Вот, честно тебе скажу – по возвращении и подвал, и крышу отремонтирую.
– Сам? – усмехнулся брауни.
– Ну, конечно не сам, – смутился я. – Где это видано, чтобы графы по крышам лазили да черепицу перекладывали?
– Эх, и чего меня в графскую