Они должны каждый раз свершать невозможное, то есть делать столько, сколько никто никогда не делал. Он должен изменить этот мир, создавать немыслимое и масштабное. Масштабное вполне уже получается, а вот с немыслимым пока не очень. Технологическая проработка его идей буксует, прежний главный инженер, коренастый мужик с вечно торчащим бобриком уже седеющих волос, любивший повторять: «У нас нет технологических возможностей ввести в масштабное производство вашу гениальную идею, Валерий Стефанович», давно уволился, вероятно, устав слушать от босса: «Так это же наш профиль – создание невозможного, возможное создаст любой».
Вот хоть молодежь берется за новое с воодушевлением и энтузиазмом, но им не хватает то ли опыта, то ли знаний, чтобы довести хоть одну из его интереснейших идей последнего времени до конца. Все время какие-то срывы: то в поставках, то в технологиях, то в попытках отладить производственный цикл. Конечно, прежде отлаженное давно работает, и показатели идут вверх, но разве это может его по-настоящему радовать?
Валерий Стефанович оглядел сотрудников. Часть из них, кто работает уже больше семи лет – Сидягин, Покровский, Мацко, Ненашев – быстро спрятали следы недоумения от его речи и смотрели на него с тем выражением, с которым иной муж смотрит на любимую жену-истеричку, закатывающую очередной скандал на тему: «Как ты неэстетично ешь суп!» Новички, сбитые с толку его теплой улыбкой и разочарованным тоном, сдержанно пошумели и приготовились внимать, желая лучше понять своего босса и сделать все, чтобы порадовать этого чудесного человека с красивой копной темных, немного волнистых волос, грустными добрыми глазами и неограниченными возможностями.
Что уж говорить, почти все они хотели быть на него похожими. Сотрудницы находили его весьма импозантным, для некоторых он был постоянным участником их девичьих грез, всем остальным очень нравилась его простота, с которой он объяснял сложные вещи, его готовность поверить в их гениальность, способность вдохновлять на невероятные свершения и короткая дистанция: от него не исходило ни холода, ни заносчивости, свойственной людям его масштаба. Рядом с ним они верили в то, что смогут воплотить задуманное и преодолеют любые преграды. Иными словами, они плотно сидели «на крючке» его веры в их талант и сверхспособности и готовы были на все, чтобы не разрушить это высочайшее доверие.
Четверка «бывалых» при этом почти дословно знала, что последует за началом вдохновляющей речи их босса, поэтому все четверо уткнулись в бумаги, чтобы в их взгляде случайно не прочиталось усталое умиление, с которым взрослый смотрит на безудержно фантазирующего ребенка, еще не знающего, что жизнь непременно внесет коррективы в его вдохновенные